Копье Пустыни

– Возможно, войну лучше отложить, – предложил Аббан. – Через десять лет твои силы удвоятся.

Инэвера сжала ногу Джардира, длинные ногти вонзились в плоть. Джардир покачал головой:

– Мы и так слишком долго откладываем.

Аббан пожал плечами:

– Тогда придется выступать с тем, что есть. И шести тысяч воинов не наберется.

– Мне нужно больше, – настоял Джардир.

Аббан пожал плечами:

– Ничем не могу помочь. Даль’шарумы не мешки с зерном, которые купцы прячут на базаре, чтобы взвинтить цены.

Джардир вскинул на него глаза, и Аббан вздрогнул.

– Что я сказал?

– Базар, – протянул Джардир. – Я не был на базаре с тех пор, как Каваль и Керан забрали нас из дома.

Он встал и накинул белые одежды поверх черного одеяния шарума, которое по-прежнему носил.

– Проводи меня на базар.

– Кто, я? Ты хочешь пройтись по улице с хаффитом?

– У тебя есть на примете проводник лучше?

Все в ужасе уставились на Джардира.

– Избавитель, – запротестовал Ашан, – базар – место для женщин и хаффитов…

Альэверак кивнул:

– Земля базара недостойна, чтобы по ней ступал Шар’Дама Ка.

– Это мне решать. Возможно, и от базара будет прок.

Ашан нахмурился, но поклонился:

– Разумеется, Избавитель. Я созову охрану. Сто верных шарумов…

– Охрана не нужна, – оборвал Джардир. – Я сумею защититься от женщин и хаффитов.

Инэвера встала, чтобы помочь Джардиру одеться.

– Хотя бы дозволь мне сперва бросить кости, – прошептала она. – Убийцы слетятся на тебя, как мухи на телегу с навозом.

Джардир покачал головой:

– Не сегодня, дживах. Мне не нужны твои подпорки. Меня ведет воля Эверама.

Инэвера посмотрела с сомнением, но отошла.

Джардир вышел из дворца, и словно бремя упало с его плеч. Он и не помнил, когда в последний раз покидал дворцовые стены при свете дня. Когда-то ему нравилось чувствовать кожей солнце. Он выпрямил спину, и что-то в нем… загудело. Он догадывался, что поступает правильно, словно сам Эверам направлял его.

Джардир и Аббан шли по Великому базару. Казалось, время остановилось. Торговцы и покупатели замирали. Одни с изумлением глядели на Избавителя, другие – на хаффита подле него. Шепотки нарастали. Люди шли следом.

Базар тянулся вдоль подветренной стороны внутренней городской стены на несколько миль в обе стороны от великих ворот: бесчисленные палатки и тележки, просторные шатры и крошечные лавки, не говоря уже о множестве разносчиков и коробейников, нагруженных товарами носильщиках и толпах покупателей, отчаянно торгующихся с продавцами.

– Он больше, чем мне помнилось, – удивился Джардир. – Столько поворотов и закоулков! Лабиринт уже не такой страшный.

– Говорят, всех продавцов за день не обойти, – откликнулся Аббан, – и многие глупцы блуждали по базару, пока дама не возвещал о наступлении сумерек с минаретов Шарик Хора.

– Так много хаффитов! – Джардир в изумлении смотрел на море выбритых лиц и коричневых безрукавок. – Каждое утро я слышал об этом с бирок, но толком не задумывался. Вас в Красии больше всех.

– У тех, кто не допущен в Лабиринт, есть свои преимущества, – ответил Аббан. – Например, долгая жизнь.

Джардир кивнул. Об этом он раньше тоже не задумывался.

– Ты хоть раз об этом пожалел? Несмотря на свою трусость, хоть раз пожалел, что не видел Лабиринт изнутри?

Аббан надолго замолчал.

– Какая разница? – наконец сказал он. – Этому не суждено было сбыться.

Они прошли еще немного, и Джардир резко остановился. На другой стороне улицы стоял хаффит-великан не менее семи футов ростом. Его тело в коричневой безрукавке и шапочке бугрилось мышцами. Под мышками он прижимал к себе по здоровенному бочонку воды – так же запросто, как держал бы пару сандалий.

– Эй ты! – окликнул Джардир, но великан не ответил.

Джардир подошел к нему и схватил за руку. Хаффит резко обернулся, вздрогнул и едва не уронил бочонки.

– Я к тебе обращаюсь, хаффит, – проскрежетал Джардир.

Аббан положил руку на плечо Джардира:

– Избавитель, он тебя не слышал. Он родился глухим.

Действительно, великан стонал и лихорадочно показывал пальцами на уши. Аббан успокоил его несколькими быстрыми жестами.

– Глухим? И поэтому не преуспел на Ханну Паш?

Аббан засмеялся:

– Избавитель, детей с такими изъянами не призывают на Ханну Паш. Этот человек – хаффит от рождения.

Еще один хаффит, крепкий мужчина лет тридцати пяти, вышел из палатки и замер при виде Джардира и Аббана.

– Стой, – приказал Джардир, когда хаффит попытался улизнуть. Тот упал на колени и уткнулся лбом в землю.

– О великий Шар’Дама Ка! – пролепетал хаффит. – Я недостоин твоего внимания.

– Не бойся, брат мой. – Джардир ласково положил руку на плечо перепуганного хаффита. – У меня нет племени. Нет касты. Я представляю всех красийцев – дама, шарумов и хаффитов.

Слова Джардира немного успокоили хаффита.

– Скажи, брат, почему ты носишь коричневое?

– Я трус, Избавитель. – У хаффита перехватило горло от стыда. – Сила воли подвела меня в первую ночь в Лабиринте. Я перерезал поводок и… убежал от своего аджин’пала.

Он заплакал, и Джардир не стал ему мешать. Затем он сжал плечо хаффита, чтобы тот поднял глаза.

– Можешь идти за мной по базару, – разрешил он.

Хаффит потрясенно ахнул.