Копье Пустыни

Правда, до Лощины не меньше недели пути, даже если ехать напрямик. Нужно как можно скорее вернуть Ренну в цивилизованный мир, пока она окончательно не одичала.

До Ривербриджа меньше двух дней пути. Оттуда можно податься в Запечный Угол, Энджирс, Крестьянский Пень и, наконец, в Лощину. Он будет заставлять Ренну общаться с людьми при первой возможности и бодрствовать днем, а не отсыпаться по утрам и выслеживать демонов по вечерам, как они привыкли.

Ему не хотелось проводить столько времени среди людей, но ничего не поделаешь. Ренна важнее. Если люди увидят его метки и поползут слухи, то быть по сему.

Юкор сдержал слово и позволил беженцам перейти Рубежную, но поскольку весь райзонский урожай пропал, а день летнего солнцестояния давно миновал, людям приходилось нелегко. По обе стороны реки за стены Ривербриджей выплеснулись палаточные городки, плохо защищенные, грязные, нищие. Проезжая мимо беженцев, Ренна с отвращением морщила нос, и Меченый понимал, что подобные зрелища не привьют ей любви к цивилизации.

Стражников у ворот тоже прибавилось, и они с презрением уставились на Меченого и Ренну. Неудивительно. Закутанный с головы с ног даже под жарким солнцем, Меченый неизменно привлекал внимание, а Ренна, одетая в едва прикрывавшие тело лохмотья и разрисованная выцветшими метками, вызывала еще меньше доверия.

Но Меченый еще не встречал городских стражников, которые не смягчались бы при виде золотой монеты, а золота в его седельных сумках было предостаточно. Вскоре они с Ренной въехали в город и нашли конюшню у переполненного трактира. Вечерело, и жители Ривербриджа возвращались по домам после дневных трудов.

– Мне здесь не нравится. – Ренна поглядывала на людей, которые сотнями шли мимо. – Половина здешних жителей голодает, а другая смотрит волком, словно мы хотим их ограбить.

– Ничего не попишешь. Мне нужны новости, а в глуши их не узнать. Придется тебе привыкнуть к городам.

Ренна была явно недовольна ответом, но прикусила язык и кивнула.

Пивная в это время дня была переполнена, но все больше людей толпилось у стойки, и Меченый присмотрел небольшой свободный столик в глубине зала. Они с Ренной сели, и вскоре к ним подошла служанка. Девушка была молодой и хорошенькой, но смотрела устало и грустно. Ее платье было относительно чистым, но заношенным, и Меченый сразу понял по цвету ее кожи и овалу лица, что перед ними райзонка, которой повезло найти работу, – возможно, из первой волны беженцев.

За соседним столиком пировала шумная мужская компания.

– Эй, Милли, еще по кружечке! – крикнул один и звучно шлепнул служанку по заду.

Она подскочила, закрыла глаза, глубоко вдохнула и обернулась с фальшивой улыбкой:

– Уже бегу!

Она повернулась обратно к Меченому и Ренне, уже не улыбаясь.

– Чего изволите?

– Два эля и ужин, – ответил Меченый. – И комнату, если найдется.

– Найдется, только стоит изрядно. Народ валит толпами через город.

Меченый кивнул и положил на стол золотую монету. Служанка опешила. Наверное, она никогда раньше не видела настоящего золота.

– Это за еду и выпивку. Сдачу оставь себе. Так с кем мне поговорить насчет комнаты?

Девушка проворно схватила монету, пока никто не увидел.

– С Миком, хозяином. – Она указала на крупного мужчину в рубашке с закатанными рукавами и белом фартуке. Хозяин потел за стойкой, усердно разливая эль по протянутым кружкам. Меченый заметил, что служанка сунула монету за корсаж, когда он отвернулся.

– Спасибо, – поблагодарил он.

– Эль сейчас принесу, рачитель, – кивнула девушка.

Она поклонилась и убежала.

– Посиди здесь, пока я договорюсь о комнате, – сказал Меченый Ренне. – Я быстро.

Он отошел.

У стойки было многолюдно. Мужчины торопились пропустить пару кружек, пока не пришла пора прятаться за метками. Меченому пришлось подождать в конце очереди, но когда трактирщик посмотрел в его сторону, Меченый показал краешек очередной золотой монеты, и хозяин мигом к нему подскочил.

Мик, похоже, когда-то был силачом, но со временем растолстел. Пожалуй, ему еще хватило бы сил вытолкать разбушевавшегося пьянчугу, но успех и годы лишили его прежней мощи.

– Комнату. – Меченый протянул трактирщику монету, вынул из кошелька вторую и показал. – И новости с юга, если есть. Я приехал из Тиббетс-Брука.

Мик кивнул, но сощурился:

– Да уж, отстал ты от жизни. – Он слегка наклонился, чтобы заглянуть под капюшон.

Меченый сделал шаг назад, и трактирщик отпрянул, тревожно поглядывая на монету – как бы не исчезла!

– В последнее время все только о юге и судачат, рачитель, – начал Мик. – С тех самых пор, как пустынные крысы похитили травницу из Лощины, чтобы выдать за своего вожака, пустынного демона.

– Джардира, – прорычал Меченый и сжал кулак. Надо было пробраться в лагерь красийцев и убить Джардира, как только его армия покинула пустыню. Когда-то он считал Джардира человеком чести, но теперь видел, что то была лишь маска, за которой скрывалась жажда власти.

– Поговаривают, – продолжил Мик, – что он явился в Лощину по душу Меченого, но Избавитель к тому времени скрылся.