Копье Пустыни

– Можно подумать, сударь, что это не вы только что продали метки втридорога, вместо того чтобы отдать их даром.

Меченый подошел к столу Роннелла. На безупречно чистой столешнице стояли лампа, письменный прибор из полированного красного дерева и латунная подставка для личного Канона рачителя. Меченый небрежно взял книгу и услышал, как рачитель ревниво вздохнул. Тем не менее Роннелл ничего не сказал.

Кожаный переплет Канона был потерт, чернила выцвели. Рачитель, должно быть, часто размышлял над загадками книги, сверялся с нею во всех делах. Именно этот экземпляр Роннелл велел прочесть Арлену, когда юноша расписывал библиотеку, но Меченый не верил в силу книги подобно Роннеллу, поскольку в ее основе лежали два постулата, с которыми он не мог смириться: во-первых, существует всемогущий Создатель, а во-вторых, подземники – часть Его плана и наказание за грехи человечества.

С его точки зрения, Канон был одной из главных причин жалкого состояния человечества. Люди слабы и трусливы, не готовы сражаться. Они скованы страхом и не знают надежды. И все же многие сентенции Канона о братстве и товариществе всех людей запали Меченому в душу.

Он пролистал книгу, нашел нужный отрывок и прочел:

Все мужчины – братья, все женщины – сестры.
Все дети – твои.
Грешники и праведники равно страдают от Напасти
И должны вместе противостоять ночи.

Меченый захлопнул книгу, и библиотекарь вздрогнул.

– Какую же цену я запросил за метки, рачитель? Не отказать нуждающимся в помощи? Какой мне в этом прок?

– Возможно, ты в сговоре с Райнбеком, – предположил Роннелл. – Он заплатил тебе, чтобы избавиться от нищих, которых стало слишком много к югу от Рубежной.

– Только послушай себя, рачитель! Ты ищешь отговорки, чтобы не следовать собственному Канону!

– Зачем ты пришел? – спросил Роннелл. – Ты мог бы дать метки всем в Милне, если бы захотел.

– Уже дал. Ни тебе, ни Юкору не утаить их от людей.

Глаза Роннелла округлились.

– Зачем ты мне это рассказываешь? Кирин уедет только завтра. Я еще успею посоветовать герцогу отказаться от обещания помочь беженцам.

– Ты этого не сделаешь. – Меченый демонстративно вернул Канон на подставку.

– Чего ты от меня хочешь? – нахмурился Роннелл.

– Я хочу знать о боевых машинах, которые упомянул Юкор, – ответил Меченый.

Роннелл глубоко вдохнул:

– А если я не расскажу?

Меченый пожал плечами.

– Схожу в книгохранилище и выясню сам.

– Без герцогской печати вход в архивы воспрещен, – возразил Роннелл.

– Даже мне? – Меченый откинул капюшон.

Роннелл изумленно уставился на его татуированную кожу. Он долго молчал, а затем произнес еще один стих из Канона:

– «Ты узнаешь Избавителя по узорам на его плоти…»

– «Демоны устрашатся его вида и в ужасе бросятся в бегство», – закончил Меченый. – Ты заставил меня выучить этот отрывок, когда я расписывал метками твое книгохранилище.

Роннелл долго смотрел на него, пытаясь заглянуть под метки и годы. Внезапно его глаза вспыхнули узнаванием.

– Арлен? – выдохнул он.

Меченый кивнул.

– Ты обещал мне пожизненный доступ в книгохранилище, – напомнил он библиотекарю.

– Конечно, конечно… – начал Роннелл, но умолк.

Рачитель встряхнул головой, как будто хотел, чтобы в ней прояснилось.

– Как же я раньше не понял? – пробормотал он.

– Не понял чего?

– Ты! – Роннелл упал на колени. – Ты – Избавитель, посланный, чтобы положить конец Напасти!

Меченый нахмурился:

– Ничего подобного я не говорил. Ты знаешь меня с детства! Я всегда был упрямым и вспыльчивым. Носу не показывал в Праведный дом. Ухаживал за твоей дочерью, а потом уехал и разорвал нашу помолвку.

Он наклонился к рачителю.

– И я скорее наемся дерьма демонов, чем поверю, что человечество заслужило Напасть.

– Конечно, – согласился Роннелл. – Избавитель и не должен в это верить.

– Никакой я не Избавитель! – взвился Меченый, но на сей раз библиотекарь даже не вздрогнул, глядя на него во все глаза.

– Ты – Избавитель. Это единственное объяснение чудес, которые ты творишь.

– Чудес? – скептически переспросил Меченый. – Ты накурился маревника, рачитель? Каких еще чудес?

– Кирин может сколько угодно петь, как нашел тебя на дороге, но я знаю правду от мастера Коба. Это ты отрубил руку скальному демону и заманил его в ловушку, когда он проломил стену.

Меченый пожал плечами:

– Подумаешь! Любой метчик на это способен.

– Только я о подобном не слыхивал. И тебе было всего одиннадцать, когда ты искалечил демона – один, ночью, под открытым небом!

– Я бы умер от ран, не найди меня Раген, – напомнил Меченый.

– Вестник явился только через несколько ночей. Должно быть, Создатель послал его, когда твое испытание было окончено.

– Какое испытание? – спросил Меченый, но Роннелл не ответил.

– Нищий мальчишка, подобранный на дороге, – продолжил библиотекарь, – принес в Милн новые метки и возродил полузабытое искусство, даже не завершив обучения!

Он перечислял одно деяние за другим, и они словно представали перед ним в новом свете, ложась на места в великой головоломке.