Копье Пустыни

– Пять лун за ночь, – сказал трактирщик. Он был молод – даже слишком молод для собственного дела – и откровенно подался вперед, пытаясь заглянуть под капюшон Меченого.

– Огненный демон плюнул мне в лицо. Красавчиком меня не назовешь.

Трактирщик отшатнулся, почувствовав неприкрытое раздражение в голосе Меченого.

– Конечно, вестник, – снова поклонился он. – Прошу прощения за любопытство.

– Ничего, – проворчал Меченый, отнес свои вещи наверх и запер в номере, прежде чем выйти в город.

Улицы Милна были светлы и знакомы, запах угля с литейных заводов и горящего навоза щекотал ноздри. Все было в точности таким, как он помнил, и все же чуждым.

Изменился он сам.

Меченый до сих пор наизусть помнил дорогу до Коба, но увиденное его поразило. По обе стороны мастерской выросли большие пристройки. Домик на задворках, где жили они с Кобом, сменился огромным складом. Коб преуспевал, когда Арлен уехал, но такой размах ему и не снился. Собравшись с духом, Меченый подошел к главному входу.

Прозвенел дверной колокольчик, и Меченый содрогнулся, словно мелодичный звон был потерянной частью его души. Мастерская стала больше, но не казалась полностью незнакомой. Вот верстак, за которым он горбился бесчисленные часы. Вот ручная тележка, которую возил по всему городу. Он подошел к окну и с благоговением провел рукой в перчатке по меткам, которые сам вырезал на каменном подоконнике. Казалось, можно взять инструмент и вернуться к работе, как будто последних восьми лет вовсе не было.

– Чем могу помочь?

Меченый замер, кровь застыла в его жилах. Он погрузился мыслями в прошлое и не слышал, как кто-то подошел, но и не оборачиваясь узнал голос. Узнал и испугался. Что она здесь делает? Что все это значит? Он медленно повернулся к ней, пряча лицо в тени капюшона.

Годы пощадили мать Элиссу. Несмотря на сорок шесть зим, ее длинные волосы по-прежнему были темны и густы, а щеки – гладкие, и только лучики морщинок разбегались от глаз и губ. Меченый слышал, что их называют «следами улыбок», и у него стало немного легче на душе.

«Дай Создатель, чтобы эти восемь лет она часто улыбалась», – подумал он.

Элисса открыла рот, но к ним подбежала маленькая девочка с длинными каштановыми волосами и большими карими глазами, и Элисса отвлеклась. На девочке было красновато-коричневое бархатное платье и ленточка в тон в волосах. Ленточка выбилась из прически, пышные локоны падали на лоб, руки и щеки были вымазаны мелом, как и платье. Меченый мгновенно понял, что перед ним Марья, дочь Рагена и Элиссы, которую он держал на руках совсем крошкой. Девочка была прекрасна и невинна, и у него сжалось сердце. Марья светилась юным счастьем, по которому он тосковал.

– Мама, смотри, что я нарисовала! – воскликнула девочка.

Она держала грифельную доску с нарисованным защитным кругом. Меченый окинул метки взглядом. Сильный круг. Более того, он увидел в нем множество собственных меток, привезенных из Тиббетс-Брука. Приятно знать, что он сыграл хоть малую роль в жизни Марьи.

– Очень красиво, милая. – Элисса наклонилась, чтобы в очередной раз поправить волосы дочери, и поцеловала Марью в лоб. – Скоро отец будет брать тебя к заказчикам.

Девочка пискнула от восторга.

– Нам нужно обслужить клиента, милая.

Элисса снова повернулась к Меченому, приобняв дочь.

– Я мать Элисса. – В ее голосе до сих пор чувствовалась гордость титулом матери. – А это моя дочь…

– Ты рачитель? – перебила ее девочка.

– Нет, – проскрипел Меченый. Он часто говорил таким голосом с тех пор, как покрыл себя метками. Не хватало только, чтобы Элисса его узнала.

– Тогда почему ты одет как рачитель?

– Я весь в шрамах от демонов и не хочу тебя напугать.

– Я не боюсь. – Девочка попыталась заглянуть ему в лицо, и Меченый отпрянул, схватившись за капюшон.

– Ты ведешь себя грубо! – упрекнула дочь Элисса. – Иди поиграй с братом.

Девочка выпятила подбородок, но Элисса строго посмотрела на нее, и Марья убежала в другой конец комнаты, где мальчик лет пяти играл за рабочим столом в кубики с нарисованными метками. Меченый узнал в малыше Рагена и искренне порадовался за бывшего учителя. В то же время ему было невыносимо горько, что он никогда не узнает ни мальчика, ни мужчину, которым тот вырастет.

Элисса выглядела смущенной.

– Простите. У моего мужа тоже есть шрамы, которые он не любит выставлять напоказ. Стало быть, вы вестник?

Меченый кивнул.

– И что же вас интересует? Новый щит? Или вам нужно починить переносный круг?

– Я ищу метчика по имени Коб. Мне сказали, что это его мастерская.

Элисса печально покачала головой:

– Коб умер почти четыре года назад. – Ее слова ранили глубже когтей демонов. – От рака. Он оставил мастерскую нам с мужем. А кто вам посоветовал?

– Один… знакомый вестник.

У Меченого голова шла кругом.

– Какой вестник? Как его зовут?

Меченый помедлил, лихорадочно сочиняя ответ. Имена не шли на ум, и он знал, что чем дольше будет тянуть, тем скорее его раскроют.

– Арлен из Тиббетс-Брука, – выпалил он и тут же пожалел об этом.

Глаза Элиссы вспыхнули.