Копье Пустыни

Он взял топор, который хранил поблизости, и вышел на крыльцо, насколько позволяли метки. Он нервно поглядывал на подземников, которые сгущались во дворе. Джеф вспомнил старшего сына. Арлен не стал бы медлить, а поспешил бы на помощь незнакомцу, но Арлен мертв вот уже четырнадцать лет, а Джеф никогда не отличался подобной отвагой.

– Держись! Беги! – крикнул он. – Спасение рядом!

Подземники – все еще туманные силуэты – вскинули головы на его крик. Джеф крепче сжал топорище. Он не выйдет за пределы меток, но ударит демона и расчистит путь, если тварь подберется достаточно близко.

– Что случилось? – крикнула из дома Илэйн.

– Никого не выпускай! – откликнулся Джеф. – Сидите дома, что бы ни услышали!

Он захлопнул дверь и оглянулся. Вопящий незнакомец был уже близко. Вернее, незнакомка в пропитанном кровью платье. Она бежала во весь опор, как будто спасаясь от смертельной опасности. Собственно, так и было. Она что-то держала в руке, но Джеф не видел, что именно.

Подземники бросались на нее, но бесплотные когти царапали, а не рвали. Женщина будто не замечала… но она так голосила!

– Беги! – снова крикнул Джеф, надеясь, что жалкие слова прибавят ей сил.

Женщина вбежала во двор и почти добралась до крыльца. Джеф узнал ее в тот же миг, когда полностью сгустившийся огненный демон с визгом заступил ей дорогу.

– Ренна, – выдохнул Джеф, но Ренна Таннер тут же превратилась в его жену Сильви, которую огненный демон убил четырнадцать лет назад на этом самом месте.

Его сердце ожесточилось, и он вдруг спрыгнул с крыльца, отчаянно размахивая топором. Броню огненного демона не могло пробить никакое оружие, но тварь была мелкой и от удара кубарем покатилась по земле.

Другие подземники взвыли и бросились на них, но путь в дом был открыт. Джеф схватил Ренну за руку и потащил за собой. Он споткнулся на крыльце, и они повалились на пол, но когда на них кинулся лесной демон, тварь ударилась о внешнюю сеть и отлетела от серебристой паутины магии, вспыхнувшей в воздухе.

Джеф прижимал Ренну к груди, звал по имени, но она все кричала и кричала, хотя ей больше ничто не грозило. Ее платье промокло насквозь, руки и лицо были вымазаны в крови, но Джеф не видел ран. В правой руке она крепко сжимала здоровенный нож с костяной рукояткой. Он тоже был окровавлен.

– Ренна, что случилось? – спросил Джеф. – Чья это кровь?

Дверь открылась. Илэйн вышла на крыльцо и ахнула при виде сестры.

– Чья? – повторил Джеф, но Ренна если и услышала, то виду не подала. Она продолжала кричать и плакать. Слезы проложили дорожки на вымазанном кровью и грязью лице.

– Это папин нож. – Илэйн показала на окровавленное лезвие, которое судорожно сжимала сестра. – Я узнала бы его с закрытыми глазами. Отец с ним не расстается.

– Создатель! – побелел Джеф.

– Ренна, что случилось? – Илэйн склонилась и взяла сестру за плечи. – Ты ранена? Где папа? Что с ним?

Но Илэйн тоже не добилась ответа и вскоре замолчала, слушая крики Ренны и ответный визг подземников, бросающихся на метки.

– Лучше отвести ее в дом, – сказал Джеф. – Разведи детей по комнатам, а она пусть ляжет в нашей.

Илэйн кивнула и скрылась внутри. Джеф поднял дрожащую Ренну на руки.

Он уложил свояченицу на соломенный матрас и повернулся к ней спиной, когда Илэйн вошла с миской теплой воды и чистой тряпкой. К этому времени Ренна умолкла, но никак не отреагировала, когда Илэйн вынула из ее руки окровавленный нож и положила его на прикроватный столик, прежде чем раздеть сестру и уверенными ровными движениями стереть с нее кровь.

Завернутая в покрывала, Ренна лежала и молча смотрела в пространство.

– Как по-твоему, что случилось? – спросил Джеф.

Илэйн покачала головой:

– Не знаю. Папина ферма далеко, даже если срезать. Наверное, она бежала много часов.

– Похоже, она из города.

Илэйн пожала плечами.

– В любом случае подземники тут ни при чем, – заметил Джеф. – Не среди белого дня.

– Джеф, ты должен завтра поехать на ферму. На них могли напасть ночные волки или разбойники, не знаю. Я спрячу Ренну, пока ты не вернешься.

– Разбойники или ночные волки? В Тиббетс-Бруке? – с сомнением спросил Джеф.

– Съезди и посмотри.

– А если я увижу мертвого Харла с ножевой раной в груди? – Джеф произнес вслух то, о чем подумали оба.

Илэйн глубоко вздохнула:

– Тогда ты вытрешь кровь и сожжешь тело, а если кто-нибудь спросит, он упал с сеновала и сломал себе шею.

– Нельзя же всем лгать. Если она кого-то убила…

– А что мы, по-твоему, делаем столько лет? – взъярилась Илэйн.

Джеф поднял руки, чтобы успокоить ее, но она не унялась.

– Я была хорошей женой? Вела твой дом? Рожала тебе сыновей? Ты любишь меня?

– Конечно люблю.

– Тогда ты сделаешь это ради меня, Джеф Тюк. Ради всех нас, и ради Бени, и ради ее сыновей. Незачем людям знать, что творилось на ферме. Они и так о многом догадываются.

Джеф долго молчал, глядя жене в глаза. Наконец он уступил и кивнул:

– Ладно. Отправлюсь сразу после завтрака.