Копье и Лавр (СИ)

— Стратегикон не может принять никого без испытания, — процедила Ио. — Всякий волен дерзнуть, но не всякий достоин войти.

— Да будет так, — сказал Фрасимах.

На сердце у него было тяжело.

— Я исполню твою просьбу, принцесса, согласно святому обычаю гестии. Если ты пройдешь испытание кровью, капитан примет тебя в Стратегиконе.

***

— Хеменид? — переспросила Ариста. — Хеменид будет учиться с нами?

— Если кто-то этому не помешает, — мрачно кивнула Ио. — И этим кем-то будешь ты.

Капитан вернулась из города злая и разгоряченная. Ариста едва успела услышать, что с ней прибыла некая странная гостья, как в дормиторий вбежала Ифина: капитан хочет видеть Аристу Гракх! И вот девушка стояла в покоях капитана и принимала нежданный приказ.

— Я? Но что я могу?

— Ей назначено испытание кровью. Пусти кровь этой чернявой засранке, и она уберется в свою пустыню.

Ариста выглянула в окно. Чужестранка с Востока терпеливо ждала на поле для учебных боев. Смуглая, высокая, ноги стройные и длинные, руки изящные и в то же время крепкие. Волосы черней ворон послушной волной спадают ниже плеч. Смуглянка стояла спокойно и неподвижно, заложив руки за спину, не обращая внимания на палящее солнце. Даже не взглянула на таз с водой, стоящий рядом с полем для умывания и освежения бойцов.

Не великая нужна была мудрость, чтобы угадать в этой девушке богатство и высокое происхождение. Эти волосы не знали грязи улиц — только аромат благовоний и усердные руки служанок. Это тело не ведало работы — только благородную атлетику.

«Как она красива», — подумала Ариста. Ей стало завидно: какой прекрасной может стать дева, воспитанная в достатке и роскоши! Ведь и она могла быть такой, если бы не…

Вслух же Ариста сказала:

— Повинуюсь приказу, капитан. Но почему я?

— Трусишь? — зло спросила Ио.

— Ничуть. Но та же Окаста справится не хуже.

Капитан заглянула прямо в глаза подопечной.

— Во-первых, считай это расплатой за твое малодушие на агоре.

Ариста потупила взгляд. С казни виталофага прошло уже две недели, но капитан не забыла. Никто не наказывал Аристу за промедление. Но молчаливое неодобрение и тяжелый взгляд Ио были в эти две недели не меньшим укором за трусость, чем пять полуденных караулов.

— Я не боюсь отдать свою кровь, капитан, — тихо сказал Ариста. — А вторая причина?

— Скажем так, — на лице Ио появилась мрачная улыбка, — я по опыту знаю: ты не гнушаешься идти к победе… необычным путем. Да будет так и сегодня.

***

Тамриз с интересом оглядела девицу, что вышла к ней на учебное поле. Ладная, жилистая, с настороженным взглядом серых глаз. Русые волосы непослушно раскинулись по плечам. Кожа не загорелая даже, а неравномерно опаленная долгим пребыванием на солнце. Тело, явно привыкшее к черной работе. Бывшая крестьянка или прислужница.

«Она, пожалуй, красива», — подумала Тамриз. Если, конечно, ее расчесать и отмыть. Тогда ее не стыдно было бы взять на службу и в императорский дворец.

— Не ты ли мое испытание? — улыбнулась принцесса, приметив меч на поясе варварки.

Русая девушка молча кивнула. Позади нее, на каменной галерее, Тамриз разглядела ту сердитую женщину, «капитана», и с десяток девиц в белых туниках. Пришли посмотреть на бой с чужестранкой.

Тамриз вынула скимитар из ножен на спине.

— Ты, кажется, мало ешь. Постараюсь не пустить тебе крови сверх меры.

Темные, как у тигрицы, глаза принцессы с холодной насмешкой уперлись в серые, цвета осеннего неба, глаза незнакомки.

Варварка не ответила, только вытащила из ножен прямой широкий меч.

Двор Стратегикона на один удар сердца погрузился в полную тишину.

С мокрого полотенца сорвалась капля воды. С еле слышным плеском упала она в таз для умывания.

Тишину разорвал клокочущий боевой клич и звон стальных клинков.

***

«Чернявая засранка» была хороша. Очень хороша.

При обучении рукопашному бою наставницы Стратегикона учили их полагаться на точность, дисциплину и расчет. Выпады, удары и блоки, порядок их чередования диктовались строгими законами геометрии. Бой становился как бы теоремой, где на каждый прием и атаку противника надлежало найти — мгновенно, по памяти — сообразный контрприем и ответную атаку.

В манере боя чужестранки тоже ощущалась выучка, но совсем иная. То была выучка самоучки, долго упражнявшейся наедине и без поддержки наставников. Самообладание и точность отметались, давая волю силе и агрессии. Скимитар в ее руке плясал как коготь рыси, как жало скорпиона, неистовый и жаждущий крови. Каждый замах — лязг челюстей, каждый выпад — бросок змеи, каждое парирование — свирепый оскал. Будто сражаешься с хищником, который хочет разорвать тебя на куски и сожрать.

Смуглянка не давала Аристе ни мига передышки. Каждый удар сердца девушке приходилось либо отбивать удар в ногте от своей кожи, либо хвататься за редкую возможность контратаки. Лезвие гладия тоже не раз уже оказывалось рядом с темной кожей противницы, но всякий раз тщетно. Когда смуглянка не успевала парировать замах Аристы, она просто изгибалась изящно, как змея, и уходила от удара.