Коп ушел

Парень вновь застонал, темное пятно поползло по его брюкам.

— Ваш звонок был для меня приятным сюрпризом, — улыбнулась Элен. — Не думала, что вы захотите еще раз увидеться со мной.

Джил попросил официанта принести кофе, а сам закурил.

— Теперь моя очередь извиняться перед вами за допущенную грубость. Я мог бы дома вести себя более учтиво и более гостеприимно.

— А вы на это способны, мистер Берк?

— Меня зовут Джил.

— Хорошее имя.

— И не считайте меня парией.

Элен улыбнулась.

— Вы напоминаете моего отца. Везде и всюду полицейский, а потом все остальное.

Джил положил ладонь на ее руку.

— В данном случае, это не к месту. Я пригласил вас сегодня, потому что весь день думал о вас.

— Почему?

— Ну, вовсе не потому, что вы работаете в приемной француза. Они не могут остановить мое расследование их дел, а если мне будет необходима информация, то ни к чему выбирать такой путь. Я и сам хотел бы знать, почему тянуло встретиться с вами, но не знаю. — Ему казалось, что он говорит что-то не то.

— А вы действительно недостаточно знаете женщин.

— Как сказать... А что?

— Потому что вы уже назвали причину.

— Да?

Элен рассмеялась и, пожимая его ладонь, сказала:

— Знаете, что будет, если какой-нибудь журналист заметит нас вместе и решит написать интересный рассказ?

— На это способны не больше двух журналистов во всем мире. Остальные полностью на моей стороне, а этих двоих я могу заставить помолчать. Кроме того, то, что мы встретились, уже новость. Все, что можно сказать о нас, уже сказано.

— Не совсем, Джил. Ты еще многое можешь рассказать.

Она разжала пальцы и полезла в сумочку. Достав оттуда то, что искала, она протянула ему.

— Кто это?

Он взял карточку и секунду смотрел на человека за прилавком бюро проката автомобилей, затем спросил:

— Где ты взяла?

— Сегодня мистеру Бердуну доставили их целый ящик. Он разложил их на шесть стопок, после чего их унес человек из основной конторы. Больше часа мистер Бердун говорил по телефону и был чем-то взволнован. Когда на минуту он вышел из кабинета, я занесла ему почту и взяла одну карточку.

— Проклятье! — процедил Джил и снова взглянул на фотографию.

Конечно, это был не оригинал, а копия, снятая с позитива, но для розыска она подходила не хуже присланных из Кливленда.

— Кому Бердун отослал фото? — осведомился он.

— Не знаю. На пакете не было надписи.

— Ты можешь узнать парня, который забрал их?

— Нет... Жаль, но он вошел и вышел очень быстро. А я сидела, уткнувшись в бумаги.

— Это хорошо...

— Кто это, Джил?

— Парень, который, как они думают, убил в Кливленде некоего Холланда. — Важная птица?

Джил кивнул и убрал фотографию.

— Твои показания стоило бы занести в полицейские протоколы. Заметив, что она нахмурилась при этих словах, он добавил: — Но ты об этом не беспокойся. Ничего нового ты не сказала. — Он подозвал официанта, расплатился и кивнул Элен. — Пойдем отсюда.

Северо-восточный ветер принес на улицы легкий туман, окруживший уличные фонари расплывчатыми гало и увлажнивший асфальт.

Желтый фонарь доводил до сведения водителей, что идут строительные работы. Ночная смена работала под руководством Эда, копая яму прямо посредине улицы.

— Что это вы копаете? — поинтересовался Джил.

— Я скажу, ты не поверишь, — ответил Эд.

— Что же?

— Мы хотим убрать это препятствие, называемое домом.

— Зачем?

— Потому что я так хочу, а почему хочу — сам не знаю.

Берк остановил такси, и они сели в него.

Человек из ресторана, только что звонивший по телефону, безуспешно пытался поймать такси. Машин не было и в помине. А та машина, за которой он хотел последовать, уже свернула за угол. Человек выругался и пошел ножками.

Джил удивлялся — как это женщина за два часа смогла управиться с тем, на что ему потребовалась бы целая неделя. Были выстираны две корзины белья. Теперь она приводила в порядок все остальное и даже не разговаривала с ним. Он сидел и готовил напиток в высоких стаканах, наблюдая, как играет ее тело под старой полицейской рубашкой. Ноги у нее были длинные и атлетически сложенные, как у балерины. Рубашка была велика, через ее ткань четко обрисовывались груди. А длиной рубашка была такая, что еле-еле прикрывала то, что считается неприличным показывать широкой публике.

Элен сделала прическу «конский хвост». На ее лице блестели капельки пота. Она напевала какую-то простенькую мелодию, чему-то улыбаясь.

В Джиле проснулись старые, забытые ощущения. Когда он сходил в химчистку за бельем, она уже кончила наводить порядок. Выбрав самое большое полотенце, она приказала:

— Разложи свои вещи по порядку. А я хочу пока принять душ.

Разложив все по местам, он привел в надлежащее состояние кровать, вернулся в комнату и, выпив стакан, сразу же налил себе еще. Руки у него дрожали. Элен все еще находилась в ванной.

«Что за чертовщина!» — подумал он.

Джил представил, какая она там стоит за дверью: руки разводят мыльную пену, потом она до красноты растирается полотенцем, любуясь на себя в зеркало.

Он сидел в кресле. Руки дрожали, в голове вспыхивали различные фантазии, и все из-за женщины за дверью ванной.