Во первых строках письма шлю тебе привет!.. Откуда это оно и с чего вдруг всплыло в ее памяти, вряд ли кто бы мог объяснить. Возможно, стоило бы задуматься о том, что именно она выпила из той тоненькой колбы, но любые мыслительные процессы почему-то давались с болью и трудом. Анунаки, как мужчины, разруливали подобные моменты намного проще.
– Чё вы мне налили, т-твари?
Вопрос остался без ответа.
– Я ж тут всех вас… Ка-азню! Или нет, или типа, награжу… не п-помню.
Даже в этом провокационном моменте у всего экипажа хватило ума промолчать.
– Ладно… – Верховная задумалась на несколько минут, вспоминая, что ей таки вытирали пьяную пену с губ, ее поворачивали на бок, чтоб она не захлебнулась, ей делали искусственное дыхание длинным языком глубоко в рот, а значит, казнить всех членок экипажа массово было бы неразумно. Во всех смыслах.
Должен же кто-то вести корабль. Это у анунаков можно было положиться на «автопилот», но нунгалиане не доверяли этой схеме, поскольку там не было самого общепринятого понятия «автопилотка». О чем еще можно было говорить с этими тупыми мужланами? Практически ни о чем…
– Кто готов к продолжению полета?
В ответ от всет служб корабля пришло честное и нелицеприятное «ой, ну я подумаю…»
Госпожа бы, наверное, поубивала бы всех на месте или охренела там же, с той же целью, но без тех же возможностей, поскольку…
– Я никого не осуждаю. Сама такая, чо теперь… Но вы-то обязаны служить, как… как эти! Не помню кто, однако это символ эпохи, гордость мира! И вот еще…
Все каналы на минуту замолчали.
– Как женщина женщин, я всегда вас понимаю! Прощаю и люблю!
К сожалению, не все поняли месседж Госпожи правильно. Большинство вдруг решило, что им все позволено, что сам их пол уравнивает их в правах и обязанностях с Верховной.
А далее пошли все те проблемки, что казались мелкими, но неожиданно выросли до глобальных размеров.
– Я вас всех убью!
– Но за что?
– Вы еще спрашиваете?
– Мы уточняем, Госпожа…
– За всё!
– Это логично.
Собственно, на этом конструктивный диалог и заканчивался. Все сестры, выпившие хотя бы по тридцать граммов (а были те, кто и по пятьдесят, на ста граммах уже сдохли бы!), прекрасно отдавали себе отчет, что служить кому бы то ни было прямо сейчас они ни разу не в настроении. И не в состоянии, кстати. Значит, остаются лишь прежние домовладельцы. Если, конечно, так можно выразиться…
А у остальных наших героев ситуация клеилась абсолютно по другому сценарию.
Ну уж тут сами понимаете, как…