Конвойцы

…Низшая сидела вместе со всеми, старательно копируя жесты и эмоции самцов. Они были для нее совершенно непонятны, более того, безрассудны и глупы, как и вся эта история, которую человек из будущего пытался втюхать наивным кавказцам девятнадцатого века. Терпеть подобное было очень и очень сложно…

И божья благодать сошла
На Грузию! Она цвела
С тех пор в тени своих садов,
За гранью дружеских штыков…

Это казалось абсолютно непонятным – оккупация чужой территории под предлогом ее же защиты – во всей вселенной считалось совершенно нормальным. Но оккупационная территория не должна цвести! Цель не в этом, а в том, чтобы максимально выкачать все богатства и полностью уничтожить местное население. Русские поступали не так…

Однажды русский генерал
Из гор к Тифлису проезжал;
Ребенка пленного он вез,
Тот занемог, не перенес
Трудов далекого пути…

И что? Надо было просто его выбросить! Тот, кто не способен выжить, не заслуживает жизни – это первое правило любой галактики. Но генерал был русским и какой-то странный монах тоже. Зачем ему понадобился умирающий мальчик? Явно не для еды.

Из жалости один монах
Больного призрел, и в стенах
Хранительных остался он,
Искусством дружеским спасен…

А потом этот выздоровевший мальчик бежал от своего благодетеля! Чего иного ждать от людей, верно? Однако зачем-то он вернулся, израненный, гордый и захотел умереть в том же монастыре. К тому же перед смертью еще и болтать с полтора часа. Где тут логика?! Как скучно-о.

Что же дальше?

Все эти глупые самцы вытянули шеи, странная история захватила их, хотя с женской точки зрения здесь не было ничего интересного – ни любви, ни роковой страсти, ни не разделенных чувств, ни…

Э-э, нет, появилась грузинка! Хоть что-то…

Покрыли тенью золотой
Лицо и грудь ее: и зной
Дышал от уст ее и щек:
И мрак очей был так глубок,
Так полон тайнами любви…

Нунгалианка и сама не заметила, как заслушалась, все глубже и глубже уходя с головой в историю высоких гор и настоящих мужчин! Это завораживало…

…В общем и целом вечер закончился полной победой Васи Барлоги. Конвойцы из иноверцев, татар и грузин слушали рассказ о Мцыри со слезами на глазах. Равнодушными не оставался никто! Грузинский князь не стесняясь рыдал в голос вместе со своими слугами, крымские татары рвали рубашки на груди и молились за спасение главного героя, черкесы, уставясь в пол, скрипели зубами и хватались за рукояти кинжалов. Особенно когда Мцыри сразился с барсом в горах…

Ко мне он кинулся на грудь,
Но в горло я успел воткнуть
И там два раза повернуть
Мое оружье… Он завыл,
Рванулся из последних сил,
И мы, сплетясь, как пара змей,
Обнявшись крепче двух друзей,
Упали разом и во мгле,
Бой продолжался на земле…

Два черкеса, не выдержав напряжения, схватились за пистолеты, стреляя в воздух. В шатре появились новые дырки, а сквозь запах пороха стал проникать и свежий воздух.