Конвойцы

Заур вдруг почувствовал, как что-то взрывается красным у него в голове, но в этот момент рука друга легла ему на плечо:

– Огнище просто! Да тут тетка едва ли не дословно цитирует Лермонтова, – восхищенно присвистнул Барлога. – Уважаю, круто, сам фанат! А строчки я угадал, это из стихотворения «Отделкой золотой блистает мой кинжал, клинок надежный без порока…»

– Это ведьма Гнилого леса, она способна читать мысли.

– О, тогда давай подумаем, где нам искать траву жизни. Пусть подскажет.

– Я охотно подскажу тебе все, храбрый русский офицер, – покачиваясь, распевно начала одноглазая старуха. – И даже дам совет, не вздумай поворачиваться спиной к своему другу.

Естественно, Василий сразу же обернулся и увидел в руке первокурсника обнаженный кинжал. Бледный господин Кочесоков неуверенно объяснил, что траву тоже чем-то резать надо. Не рвать же с корнями, это нарушит всю экологию уникальной местной растительности.

Его старший товарищ покивал, но предложил Зауру двигаться первым.

– Три шага влево, а теперь посмотрите направо, видите ли вы при лунном свете тени двух мужчин? Они стоят рядом, они вооружены, в сердце каждого пылает любовь к неприступной красавице, но победит лишь тот, кто принесет ей этот цветок…

Вперед бросились оба, едва не столкнувшись лбами над маленькой неприметной травкой с яркими цветочками, чьи острые розовые лепестки имели оранжевый окаем и прятали алые, как кровь, тычинки. Видимо, именно это и была та самая трава жизни.

Впрочем, как по мне, так я бы вообще засомневался в существовании такого растения, но, с другой стороны, не мне и судить, чего там и где прячется в густых перелесках ущелий Кавказских гор. Тем более если речь идет о событиях девятнадцатого века. За три столетия эта редкая трава вообще могла попросту исчезнуть. Поэтому давайте не будем так уж цепляться к флоре и к рассказу ребят…

– Тот, кто сорвет его, погибнет, – трагическим шепотом напомнила ведьма.

Вася с Зауром дружно отдернули руки.

– Но если цветок напоить кровью жертвы, то один из вас, бешмет шелковый, праздничный надев, найдет себе улыбки юных дев!

– А это уже прямой отсыл к «Аулу Бастунджи», – вновь вскинулся второкурсник. – У нас сегодня какой-то вечер шарад по творчеству Михаила Юрьевича?

Кочесоков хлопнул себя ладонью по лбу. Вроде как в сердцах, но одновременно удачно убив комара. Его друг категорически не желал понимать, в какую беду они попали – Кушкафтар не выпустит их живыми, одному все равно придется лечь здесь, напоив своей кровью рождение новой травы жизни.

Одноглазая старуха знает их мысли, а о неразумных джигитах, поднявших на нее оружие, не известно ровно ничего. Возможно, именно потому, что они не успели похвастаться своей лихостью даже перед самими собой…

– Слушай, вроде не кусается, да? – второкурсник осторожно потыкал в цветок подобранной веточкой, пальцы Заура вновь сомкнулись на рукояти кинжала. – Эй, бабушка, вы ведь бывшая учительница, угадал? Нет? Ну и ладно, что у нас дальше по квесту?

– Твой кунак лучше тебя знает, что сейчас произойдет, – насмешливо фыркнула она. – И нет, о юный джигит, мне недостаточно будет твоей крови из порезанной ладони! Только вся кровь одного из вас должна напитать эту землю. Так, чтоб, если я и захотела напиться, то мутная вода была тепла, была красна…

– «Валерик», – безошибочно определил Василий. – Только там не вода, а волна.

Цитирование классиков должно быть точным.

– Слушай, я сейчас сама его убью! – неизвестно на что обиделась ведьма Кушкафтар. – Поправляет все время старого человека, пристает к каждому слову, где его воспитывали?!

В тот же момент неизвестная сила связала друзей невидимой цепью по рукам и ногам. Их мышцы не слушались, даже губы шевелились с трудом. Оба студента рухнули на спины, плечом к плечу.

– Шикардос… Это типа гипноза, да?

– Нет, обычное ненаучное колдовство.

– Тогда давай по-тихому подползем к ней поближе, я укушу за ногу, а ты бей в челюсть, вдвоем мы справимся!

– Она читает мысли, – успел простонать Заурбек, когда мгла начала заволакивать его взор. Он еще успел чудом повернуть голову, убедиться, что озвученная информация дошла до его шебутного приятеля, и…

– Я тебя услышал. Так что, бабка любит Лермонтова? Ну держись…

Что было дальше, объяснить словами трудно, но мы попробуем. Короче, Вася не вслух, а специально про себя, начал читать стихи великого русского поэта, но такие, что уже через пару минут заинтересовавшаяся старуха пошла красными пятнами. Сначала она захлопнула себе рот обеими ладонями, потом выкатила единственный глаз, задохнулась, разыкалась, пустила скупую слезу и только тогда, не выдержав, заорала:

– Молчи, похабник! Как ты смеешь при мне такое думать?!

Она своими руками вырвала траву жизни, швырнув ее Барлоге в лицо.

– Вот отсюда! Развратник! Пошляк! Оба вон! Как мне теперь все это забыть?! Как мне распомнить твои поганые строчки, грязный извращенец…