Конвой

Волошек гнал мысли о Ксюше, гнал воспоминания, но прошлое само находило его. Жирмята привёл товарища к зданию, пострадавшему меньше других. Почти половина его уцелела вместе со стенами и перекрытиями, даже крыша, растеряв черепицу, словно старик шевелюру, удержалась наверху. Внутренности второй половины обнажил рухнувший фасад. Маленькие комнаты выглядели пустыми пчелиными сотами.

— Узнаёшь? — спросил Рыжий.

— Нет.

— Это же та самая гостиница, где мы отдыхали после пивного конвоя.

Волошек узнал ресторан, осмотрел заваленную хламом, но уцелевшую мраморную лестницу. Осторожно ступая, поднялся наверх.

— А вот и наша комнатушка, — обрадовался Жирмята.

Стены пошли трещинами, но одна избежала повреждений. Волошек нахмурился. Уцелела та самая стена…

Он встал на цыпочки и вытащил из щели картонку.

— Случайно ли этот дом не рухнул? Мне вот кажется, что нет. Судьба всё же вывернулась и взяла реванш. А возможно, намеренно вела меня сюда, ограждая от крупных стычек…

— О чём ты?

— Верхэль оставил мне эту визитку, чтобы я вызвал его, когда наткнусь на Книгу. Но я не решился брать на себя ответственность.

Рыжий не стал докучать другу расспросами. Присев на мраморную ступеньку, он принялся рассматривать разрушенный город. Волошек устроился рядом.

— Ума не приложу, что нам делать дальше, — произнёс он.

— А ты и не прикладывай, — усмехнулся товарищ. — До сих пор тебя вёл отнюдь не разум. Положись на судьбу, а она найдёт способ подать тебе знак.

Знак был подан судьбой в образе Дайарна. Друзья видели, как эльф с большим свёртком в руках пробрался зигзагами через развалины, расспрашивал встречных бойцов, пока один из них не указал на гостиницу. Дайарн вскинул голову и, увидев полковника с интендантом, отправился прямиком к ним.

Он положил перед командиром стопку разномастных документов.

— Я своё обещание сдержал, — сказал эльф. — Здесь всё, что уцелело от архивов.

Волошек перебрал листы, не вникая в написанное. Здесь были и древние пергаменты, покрытые заковыристыми, но малопонятными письменами, и совсем свежие бумаги, вышедшие из-под типографского станка ещё в этом году.

— А как же твои семейные дела? — спросил он.

— Я жду, когда ты сожжёшь картонку.

— Вот как?

Рядом, словно почуяв момент истины, возник Висмут. Он держался чуть в стороне, но следил цепко за каждым движением эльфа.

Волошек подозвал проходившего мимо бойца.

— Разыщи орка и передай бумаги ему, — приказал он, даже не пытаясь припомнить имени воина.

Тот кивнул и умчался.

— Ну что же… — Волошек вертел в руке картонку.

Жирмята с полным безразличием на лице протянул товарищу спички.

Визитка обернулась пеплом, едва язычок пламени коснулся уголка. Раздался хлопок и голос, напоминающий хруст кофейных зёрен, произнёс:

— Вот значит как? — Верхэль выступил из-за колонны и обращался к сородичу, напрочь игнорируя людей и даже того, кто вызвал его. — Воспользовался старой картонкой. Чего же ты хочешь?

— Пришло время открыть врата, — произнёс Дайарн. — Мы знаем, что ты нашёл ключ.

— Поганец! — не сдержался Висмут.

— Нашёл, — кивнул старик. — Но знаешь, пока я искал его, многое поменялось.

— Что же?

— Я передумал уходить.

— Но ты же сам проповедовал, что люди должны разбираться со своими делами, что не нужно вмешиваться в их судьбу, надзирать за ними…

— Проповедовал? Пусть так.

— Что изменилось?

— Чернильники. Они прорвались и теперь угрожают этому миру. Мы не можем оставить людей без помощи.

— Чёртов гуманист! — выругался Дайарн. — Передумал уходить — оставайся. Но ты должен открыть врата. Пойми, старик, это решение Большого Совета, а не одной только партии возвращенцев. Ты должен подчиниться.

— Никто никому ничего не должен!

Спор эльфов неожиданно отошёл для Волошека на второй план. Похоже, судьба решила вывалить все сюрпризы в один день.

Уж чего он ожидал сейчас меньше всего, так это появления в разрушенном городе Турга. Начальник охраны числился среди тех, кто гребёт жар чужими руками, и потому увидеть его в самом сердце вторжения, было сродни чуду. Волошек даже не сразу поверил, когда среди камней блеснула знакомая лысина. Мало ли у него в корпусе стариков — Чабрец меры в вербовке не знал. Но деловую, полную достоинства походку Турга спутать трудно.

Как же он проник сквозь запертые башнями границы Покрова? Этот вопрос недолго занимал мысли Волошека. Тург и раньше проделывал подобные трюки, умея появиться тогда, когда дело приближалось к развязке. Дастин только что получил вожделенный архив, и вот, пожалуйста!

Оставив продолжающих спорить эльфов на Висмута, Волошек покинул гостиницу.

— Сейчас заслушаем финальную мизансцену, — буркнул Жирмята, поспешив за товарищем. — Только бы старый козёл опустил мораль. Она у него порядком смердит.

Обошлось без морали. Тург вообще не произнёс ни слова. Они встретились посреди каменных обломков и остановились в пяти шагах друг от друга — ну, просто хоблинские ковбои накануне перестрелки. Волошек гадал, какую пакость на этот раз ожидать от знакомца, но вроде бы превзойти обычный цинизм тому будет сложно. Причин для беспокойства нет? Но отчего так тяжело на душе?