Конверт из Шанхая

– Это, ваше высокоблагородие, новости есть. Вы велели, помимо прочего, о том, кто сходить станет или, напротив, сядет в поезд, докладывать. На последней станции и такие, и этакие появились. Пассажир с третьего купе второго класса вышел согласно билету. Один вышел и один сел. Тоже по билету… – Тут он замялся, после махнул рукой и закончил: – А вот двоих мы недосчитались по неведомым причинам!

– Кого? – воскликнула я.

– Как так по неведомым причинам? – оторопел Иван Порфирьевич.

– Как есть по неведомым, потому как никто не ведает, кто и куда подевался. А пропали тот купец, что все рассол заказывал, – проводник посмотрел на нас, чтобы убедиться, что мы поняли, о ком речь. – И Пашка с багажного.

– Ну?

– Так все вроде?

– Как узнали о пропажах, хотя их правильнее именовать исчезновениями? – пояснил, что именно он хочет слышать, господин Еренев. – Кто видел этих личностей последними? При каких обстоятельствах?

– Так откуда мне знать-то? Мне ж Арсений Игнатьевич что велел, то я вам и пересказал!

– А он-то где?

– В ресторации. С официантом беседовает.

– Веди.

– Мы с вами! – потребовала я.

– Разумеется, со мной, – проворчал начавший вдруг раздражаться товарищ прокурора. – Мне одному никак не справиться. Черт-те что творится! А еще говорили, что самый комфортный поезд! Тихо, уютно, благочинно! Разве что церковного вагона[35] в этом составе не будет. Он-то бы нам точно пригодился со всей этой чертовщиной бороться.

Иван Порфирьевич выпустил пар, успокоился и даже заулыбался. Немного виновато заулыбался. Зато обиду высказали сразу и поручик и проводник.

– Пока вас тут не появилось, все очень даже хорошо было, – в голос сказали оба.

Мы все опешили, но ненадолго и вскоре рассмеялись. Это здорово разрядило обстановку, и мы все вместе пошли в вагон-ресторан.

Арсений Игнатьевич уже поджидал нас там.

– Я вам пересказывать ничего не стану, – заявил он. – Я тех людей, кто вам нужен, позвал, и они ждут. Здесь присядете?

Мы огляделись. Вагон был пуст. За одним столиком уже кто-то успел позавтракать и ушел. Ушли – стол был накрыт на троих. Мы сели за дальний из столов. Мигом появился официант.

– Да мы, пожалуй, повременим с заказом, – сказал дедушка.

– Так я по поводу купца, – не моргнув глазом, сказал официант. – Полагаю, вам все с начала и подробно?

Иван Порфирьевич засмеялся.

– Это вас Арсений Игнатьевич так умело подготовил или у вас опыт есть? – спросил он.

– И так, и этак, – не смутился официант.

– Хорошо, рассказывайте.

– Вчера господин купец, Нил Ипатьевич их зовут, изволили допоздна куражиться. В полном одиночестве, если нас в расчет не брать. Шуму особого не делал, разве что на фортепьянах порывался упражняться да песни горланил. Заказывал много, платил исправно, чаевые туды-сюды швырял, даже на кухню ходил с личной своей благодарностью к повару.

– А вам того и надобно было? – не удержавшись, встрял Иван Порфирьевич.

– Конечно, – вновь ничуть не смутился официант. – А то как жить-то? Так вот, покуражился он вволю, а напоследок заказ сделал на утро и ушел. Штоф с водкой прихватил и ушел.

– На утро заказал капустный рассол? – догадался дедушка.

– Всенепременно. Так я тот заказ и понес в означенное время. Стучу – тихо. Дверь у него, почитай, никогда не запиралась, вот и решил заглянуть – может, разоспался или еще что? Нет никого! Постель ему с вечера перестелили – не тронута. Вроде и не садился никто, а не ложился так уж точно. Вещи все на местах. Я там и прежде не раз бывал, могу в точности подтвердить. Все!

– Эх! – Иван Порфирьевич даже кулаком по столу пристукнул. – Сильно купец был пьян?

– Это с какой стороны смотреть, – рассудительно ответил официант. – По мне, не сильно. Крепок он в этом качестве, так что в нем не столько хмель гулял, сколько кураж. Да и засиделся он в одиночестве, пока лицо заживать не стало.

– А вы или, может, вы, Арсений Игнатьевич, не видели, кто его провожал в Иркутске? Его вроде почти в беспамятстве в поезд посадили?

– Видел, – отвечал Арсений Игнатьевич. – Мне показалось, что свои это были люди. Родственники. Никакие слуги не стали бы так уважительно обращаться с человеком в полном изумлении[36] от выпитого. Может, сыны были или зятья.

– Про то, смотрели ли вы его в других местах, я не спрашиваю…

– Само собой, прежде чем вам сказать, все обсмотрели.

– Мог он с поезда свалиться?

– Не мог, все двери запирались на ключ.

– Ну а с ключом мог бы?

– Тогда уж скорее выпрыгнул бы, чем выпал, если бы дверь сумел открыть, – высказал свое предположение официант. – Ночью во многих местах на малой скорости двигались, так без опаски можно было прыгать.

– Только откуда ему ключ было взять? – спросил Арсений Игнатьевич, но ответа на этот вопрос не получил.

– Так. А двери раскрытые имеются? – вместо ответа продолжил допрашивать товарищ прокурора. – То есть те, что должны были быть заперты, но оказались не заперты?

– Имеются! – вздохнул Арсений Игнатьевич. – Как раз в тамбуре того вагона. В том, что к ресторану примыкает.

– Ладно, вы, если что вспомните…