Конвейер смерти

– Почему не доложил, не донес, раз так возмущен? – удивился я. – Если тебя мое поведение так задевает и раздражает, что удерживает от возмущения вслух начальству? И в конце концов, если ты хотел ускорить свой должностной рост, то не надо жрать водку и самогон каждый день!

– Не знаю, почему не сообщил куда следует? Определенно надо было настучать особистам. Тогда никому не взбрело бы в голову лепить из тебя Героя Советского Союза! Но я думаю, ты себе шею еще свернешь, – произнес Микола и ушел, громко хлопнув входной дверью. Ну вот, мнение одного из сослуживцев стало известно. Жаль, что произошел такой нехороший разговор. Вместе с Коляном с первого дня войну хлебаю. Парень он малограмотный, туповатый, но неподлый и вполне компанейский.

Реакция Сбитнева была вовсе удивительна. Володя ругался минут пять. Крыл матом начальников вплоть до министра обороны.

– Роту разодрали! Забрали Мандресова, Грымов сбежал в горы на пост, замполита на повышение выдвигают, Бодунова в Союзе могут в тюрягу упечь! С кем в рейд идти?

– Володя, не гони волну. Приказа о назначении еще нет, и на мое место кто-то придет. Мандресову вот-вот будет замена. Да и я еще никуда не ушел. Вдруг начальство в последний момент передумает?

– А раз приказа нет, то заступаешь сегодня со мной в наряд по полку помощником дежурного.

– Спасибо за доброту, – с напускным смирением сказал я.

– Пожалуйста. Не подавись, – буркнул Володя и вышел из канцелярии.

– Никифор, ты, наверное, в последний раз помдежем заступаешь перед повышением. Поэтому напоследок я над тобой поиздеваюсь, – произнес Володя, попивая нарзан. Он сидел за пультом дежурного и нахально скалил позолоченные зубы.

– Вова, вряд ли у тебя это получится, могу и послать подальше, – ответил я, глотая прохладный боржоми.

В дежурку ворвался начальник штаба полка и с порога дико заорал:

– Сбитнев! Тебя из Генерального штаба разыскивают! Сними трубку и ответь!

Ошуев стоял в дверном проеме и пытался вникнуть в смысл разговора с Москвой.

– Здравствуйте, дядя Вася! – поздоровался в трубку смущенный Сбитнев. – У меня все в порядке. Не болит. Нет. Нет. Нет! Не беспокойтесь. Да как-то неудобно просить. Хорошо. Тете Кате привет. Маме скажите, чтоб не переживала. Да. Да. Ну, конечно, берегу себя. Никуда я не лезу, на боевые не хожу, берегу зубы и голову. До свидания!

Начальник штаба, осознав, что это обычный частный разговор, по личным вопросам, молча вышел и закрыл за собой дверь.

– Ну ты, Вован, даешь! Переполошил штаб полка! Генштаб на проводе! Складывается такое впечатление, что из столицы советуются со старшим лейтенантом Сбитневым по тактике и стратегии ведения войны в Афгане, – произнес я иронично.

– Хм… Могли бы и посоветоваться, я плохого не подскажу. Объясню, как войну закончить и домой убраться целехонькими! – ответил очень серьезно Володя.

– Тебя за этакие речи маршалы сразу разжалуют в рядовые и со службы попрут. Ты только подумай, сколько народа вокруг воюющей армии кормится! Сколько на нашей крови, на солдатском поту карьер выстроено, высоких должностей получено, званий, орденов. Не покидая кабинеты и не выезжая за пределы Кабула, штабные куют свое светлое будущее. Министр обороны, начальник Генштаба, Главком стали Героями Советского Союза, а помимо них еще десяток генералов. А сколько украдено материальных ценностей? Многие себе и детям будущее обеспечили. Армия в мирное время (по мнению гражданских «шпаков») – балласт общества. Но вот организовали маленькую войну, напомнили о себе, доказали свою необходимость – и, пожалуйста, расходы на Вооруженные силы возрастают на порядок. Штатная численность увеличивается, генеральские и маршальские звания штампуются, заводы гудят от напряжения, загруженные заказами на вооружение, технику и боеприпасы. А гибель одного солдата или даже нескольких тысяч – малозначительный эпизод. В нашей стране руководители всегда говорят: бабы новых солдат еще нарожают. Главное – политическая или идеологическая целесообразность! И она заключается в расширении лагеря социализма любыми путями и по всему миру.

– Никифор! А ты действительно, как любит балакать Мелещенко, диссидент и оппортунист, – улыбнулся ротный.

– Нет, я просто здраво мыслю. Боюсь, что страна надорвется и лопнет. Не выдержим мы гонки вооружений, не осилим поддержку мирового национально-освободительного движения в Азии, Африке и Латинской Америке. Мы считаем своим долгом каждого, кто вчера слез с пальмы, а назавтра объявил о построении социализма, поддерживать изо всех сил. Однажды наша военная мощь может рухнуть.

– Если силы и мощь страны иссякнут, главное – успеть отсюда выбраться. Не то духи захватят Саланг или взорвут мост у Хайратона – и абздец! Придется остаток жизни или овец пасти в горах, или каналы рыть, или восстанавливать виноградники. Тебе особенно! Я приму ислам и непременно расскажу афганцам, сколько Ростовцев сжег сараев и хибарок сломал! – рассмеялся Сбитнев.