Конвейер смерти

– Постараюсь, чтобы твое наглое рыло в кадр не попало! – пообещал мне Володя.

– А я в центре встану, рядом с тобой, дружески обнявшись!

Наша компания разместилась напротив подрываемого жилища. Ротный отдал фотоаппарат Свекольникову и скомандовал саперам: «Огонь!» Все приняли воинственные позы. Взрыв! То, что называлось домом, взметнулось в воздух десятками тонн глины и земли. В следующее мгновение адская сила втянула в себя стены и грунт. Затем обломки устремились вниз с бешеной скоростью.

– Бежим! Скорее в укрытие! – заорал Сбитнев, и бойцы дружно сиганули: кто за дувал, кто упал в арык.

Большие комья глины забарабанили вокруг по земле, словно метеоритный дождь. А потом повисла плотная завеса оседающей пыли и песка.

– У-ф-ф! Больше никаких съемок! – приказал, отряхиваясь, Чухвастов. – С меня хватит! Я думал, что этот комок мне голову размозжит!

Капитан пнул ногой только что рухнувший рядом большой комок глины, спрессованный и высушенный многими десятилетиями, бывший минутой назад частью монолитной стены.

– Свекольников! Аппарат цел? – поинтересовался, выплевывая землю изо рта, Сбитнев.

– Цел! Первый кадр получился очень хороший! – успокоил солдат.

– Чем же он так хорош? – удивился я.

– А вы командиру роты рожки над головой поставили, а он – вам! И оба широко улыбаетесь, – ответил Свекольников.

– Вот замполит, зараза! Одни гадости от него! Рога командиру запланировал! А я думал, чего это он обниматься лезет! Скотина! – криво улыбнулся Вовка.

– Око за око! У нас с тобой мысли одинаково коварные, – засмеялся я.

* * *

Следующим утром пробуждение пришло с первыми лучами солнца. Сбитнев растолкал меня и сердито произнес:

– Никифор! Собирайся в путь-дорогу! Как ты меня утомил со своими документами! То характеристики на тебя пиши, то представления, то аттестацию. Теперь фотографироваться вызывают! Фотомодель ты наша!

– Куда? На КП батальона? – зевнул я широко.

– Ага! Специально для тебя корреспондент в зеленку приедет башкой рисковать! Делать ему больше нечего!

– Командир полка приказал взять тебе две коробочки (БМП) и отправиться в штаб дивизии. Там тебя ждут к обеду Нужна фотография на документы в общевойсковом кителе, в форме старшего лейтенанта. Смотри на карту: тут мы сидим, вот сухое русло реки, вот штаб дивизии, здесь штабная застава второго батальона. Проедешь мимо нее, выберешься на грунтовку, доедешь до автопарка саперов. Там оставишь технику и солдат. Бежишь в политотдел, позируешь и обратно к нам. Не опаздывай! Тебя ждут к двенадцати ноль-ноль! Севастьянов лично распорядился. Так и быть, дам две машины и в придачу Зибоева с пулеметом.

– За пулемет – отдельное спасибо! – ответил я, громко зевая и потягиваясь в спальнике. – Эх, кто бы меня в машину прямо в мешке отнес! Поднял в такую рань! В пять утра! А что, еще раньше нельзя было разбудить и сообщить об этом?

– Можно было полчаса назад, как только меня оповестили и повоспитывали. Командир полка минут десять нотацию читал на мое робкое возражение о множестве других задач. На одно слово – десять матов! Придумали, гады! Две БМП забрать! Третью часть роты!

– Не треть, а только четверть роты! Правильно, героев надо беречь! Ты думаешь, я горю желанием по зеленке кататься и вдоль кишлаков на броне дефилировать двумя прекрасными мишенями? – вздохнул я, мысленно содрогаясь от предстоящих острых ощущений.

– Вот-вот! Начальство только и дефилирует на этой войне. Особенно чертовы политические руководители. Наверное, думают, что тут курорт! Взять и приехать к двенадцати ноль-ноль. Козлы! – продолжал браниться ротный. – Ну, поспешай, Ник, собирайся. Позавтракаете в пути. Гони по руслу на всех парах! Если духи бахнут из гранатомета, может, промажут и не попадут в быстро движущуюся цель. Счастливо доехать и вернуться! Стреляй во все, что шевелится, не раздумывая!

* * *

Две машины, одна за другой, покатили по вражеской земле. На башне первой машины сидели я и Гурбон Якубов. Второй машиной командовал Муталибов. Там же лежал Зибоев в обнимку с ПК, перекатываясь с боку на бок в такт движению БМП по ухабам. Две частички Родины, два островка во враждебном окружении. Так нам тогда казалось.

В небе пролетели параллельно нашему курсу четыре вертолета, летчики, видимо, вглядывались в нас, как в потенциальные мишени. Я приветливо помахал им рукой. А им хоть маши, хоть не маши, если что-нибудь взбредет в голову, то и бабахнут по тебе. Не в первый раз. Потом скажут – промахнулись, видели рядом духов или приняли за противника.

Песок и пыль, поднимаемые гусеницами машин, создавали длинный шлейф позади нашей колонны. Треск моторов был слышен на многие километры вокруг. Обнаружить нас было легче легкого.

Механик последний машины вдруг резко сократил дистанцию и в непроглядной пыли, потеряв дорогу, съехал чуть в сторону с твердой накатанной колеи.

– Стоп, машина! Вовка, сдавай назад, зацепим тросом и вытянем Рахмонова, – распорядился я.

Другая машина начала объезжать застрявшую и тоже увязла левой гусеницей в зыбучем песке.