Конунг. Изгои

Если он бывал добр, я восставал против доброты, если бывал жесток, я восставал против жестокости. Я знал, что его судьба — это моя судьба, что его смерть станет также и моей смертью. И все-таки я ненавидел его. Однажды ночью я пустил слух, — так легко пустить слух среди воинов, — что он, должно быть, продался дьяволу. Я хотел ослабить его. Но непостижимым образом это его только усилило. Расстояние между ним и людьми заметно увеличилось. Но уважение к нему не стало меньше. Конунг шел напролом, а темные бонды стояли у ворот со своими коровами и отдавали их ему без малейшего сопротивления в надежде, что они сохранят свои жизни. А конунг? Что делал конунг? Он тщательно взвешивал все за и против. Он хотел понять, что ему выгоднее, сказать на Эйратинге, что ему известно о слухах, будто он продался дьяволу? Или умолчать об этом?

Я встречал людей более сильных, чем я, и они тоже кого-нибудь ненавидели. Лишь одного человека я встретил, который никого не ненавидел и был сильнее меня. Он преодолел ненависть ясностью мысли, и все его действия были подчинены его воле. Я часто задаю себе вопрос: Как он ведет себя, когда обладает женщиной? Поднимает ее к небесам или опускает на землю, кружит в воздухе, отстраняет от себя и снова прижимает к себе? Как он ведет себя? Где крайняя точка его мысли, что управляет им во время страсти?

Он сильнее, чем я. Он умнее, чем я. Поэтому я должен ненавидеть его. И теперь, когда корабли горят и дым ест мне глаза, я знаю, что, если среди ожесточенного войска берестеников появится новый конунг, я поддержу этого нового. Не потому что так будет умно. И не потому, что так будет справедливо. А лишь потому, что я ненавижу.

Они вырвали моей матери все ногти, и заставили меня смотреть на это. Что значит сила крови Христовой по сравнению с силой той ненависти, которая родилась во мне, когда они выдирали у матери ногти? Иногда у меня перед глазами мелькают красные пятна, чаще всего по ночам, когда я не могу ни заснуть, ни найти утешения в вине — появится ли у берестеников новый конунг?…

Ты мог бы?… спросил у меня чей-то голос.

Нет, нет, ответил я, на это у меня хватило ума, капля ума у меня еще осталась, несмотря на мою ненависть. Но голос продолжал: Может, он сделает тебя епископом?… Тогда ты возглавишь епископство и сможешь дергать за невидимые нити. В один прекрасный день конунг придет к тебе с Библией в руке, ты встретишь его и он подведет тебя к обтянутой шелком скамье епископа и ты преклонишь колени…