Концерт Чайковского в предгорьях Пиренеев. Полет шмеля

Мы с Германом достаточно внимательно посмотрели друг другу в глаза, и он понял, что я правильно понял его знак. Если я сейчас в данных обстоятельствах скажу, что я тоже люблю Уальда, это будет означать, что вечером я готов лечь в постель с этим Германом…

— Нет, я терпеть не могу этого писателя, — спокойно ответил я, отворачиваясь к окну, за которым проплывало бескрайнее море с тянущимся вдоль его бесконечным пляжем.

— А почему? — не отставал Герман, и в этот момент его рука легла на мое колено…

— Он не в моем стиле, — ответил я, оставаясь спокойным и не убирая ногу. — Уальд — не мое амплуа.

После этого я повернул лицо к Герману и посмотрел на него тяжелым выразительным взглядом. Он все понял, и убрал руку с моего колена. При этом он вздохнул и протянул:

— А я думал вы один, и я один… Мы могли бы подружиться. Какой вы мизантроп.

Удивительные люди, эти педерасты. Рядом со мной сидел здоровенный мужик высокого роста и с широкими плечами. Когда он положил мне руку на колено, я почувствовал, какая сильная и мускулистая эта рука. Он наверняка занимается с гирями и гантелями. Этакий бык… И так не вяжется со всем этим антуражем его голос и манеры — почти женские, жеманные.

— Вот, всегда так, — продолжил он кокетливым голосом и даже надул губы, как обиженная институтка. — Только понравится тебе кто-нибудь, только почувствуешь симпатию — и вот так. Обидно. Но мы станем друзьями, правда?

«Вот привязался, — подумал я про себя. — В последние годы встречаются удивительно нахальные особи этого типа…»

Вслух же я сказал:

— Подружимся, конечно. В известном смысле. Мы же будем вместе отдыхать.

Лицо мое при этом оставалось ледяным и непроницаемым. Герман понял мое состояние и замолчал.

Отель оказался не на берегу моря. На берегу стоят только четырехзвездочные отели. Наш же был трехзвездочный, так что до моря надо было идти минут пять…

В холле вся группа сразу столпилась у барьера портье и стала требовать ключи от номеров. Только уже знакомое мне семейство уселось в кресла и сидело там. Витя кемарил, Люся нервно кричала на ребенка… Федя же толпился вместе со всей оравой, держа в руке паспорта всех троих. Раньше, еще когда выходили из самолета и садились в автобус, я заметил, что этот Федя выполняет некую странную роль при этом семействе. Он тащил чемоданы, суетился, поддерживал падающего Витю… Кто он такой? Брат жены? Или гувернер сына? Вряд ли…

Я решил, что толкаться не стану, а постою у выхода на ступеньках отеля. Я вышел туда, за дверь. Передо мной была узенькая улица с магазинчиками и машинами, поставленными вдоль всего тротуара. Над моей головой висели в безветренном воздухе несколько флагов. Это были флаги тех стран, граждане которых гостят в этом отеле.

Тут был немецкий флаг, потом я узнал итальянский, еще один был мне незнаком — то ли бельгийский, то ли нидерландский, кто их там разберет… Все флаги были старые, пропыленные, выцветшие за много лет использования. И только трехцветный русский флаг гордо демонстрировал свою новизну…

— Что-то вы не торопитесь занять номер, — вдруг послышался за моей спиной женский голос. Я обернулся. Передо мной стояла крашеная блондинка лет двадцати семи, полная, ярко накрашенная во все цвета радуги. Она держала в руке сигарету.

— Позвольте прикурить, — сказала она, и улыбнулась. — Все спешат, а вы — нет.

Это была женщина из нашей же группы, просто я прежде не обращал на нее внимания.

— Куда же спешить? — сказал я. — Мой номер от меня не убежит. Он же забронирован, — улыбнулся я в ответ.

— У вас одноместный? — спросила женщина, и тут же представилась: — Меня зовут Галя. У меня одноместный тоже.

— Андрей, — ответил я. — Очень приятно.

— Я вот тоже не спешу занимать, — сказала Галя, затягиваясь и обводя накрашенными глазами окрестности: — Что толку, что одноместный? Главное — чтобы весело было. Мы ведь отдыхать сюда приехали…

— Мудрая мысль, — согласился я. — И бесспорная.

— Вот я и подумала, — сказала вдруг Галя, переводя взгляд с машин у тротуара на меня: — Мы с вами могли бы взять двухместный номер. Им же тут все равно, даже выгодно. А нам бы скучно не было.

Она выжидательно посмотрела на меня, ожидая реакции. Она улыбалась при этом хитрой и немного смущенной улыбкой. Сомнений в моем согласии у нее не было, вот только немного неудобно было самой предлагать. Да что же поделаешь, раз в наше время мужики такие рохли пошли… приходится все самой…

Бедные русские женщины, до чего они дошли… Это если с одной стороны посмотреть…

— А вы почему одна? — не отвечая на ее вопрос спросил я. — Мужа дома забыли? Надоел? — Я старался придать своему голосу игривый оттенок, как бы «подыгрывал» ей…

— Я не замужем, — ответила Галя кокетливо. — Не берут. Хотела сюда с подругой поехать, да та не смогла. Пришлось одной. А тут вот вижу — симпатичный мужчина скучает в одиночестве. — Она настойчиво старалась вернуться к теме своего предложения. Но я был коварен…