Контрудар

— Он в нашем городе человек пришлый. До 1992 года здесь твой Верхотуров не проживал. Знаю, что появился он в наших краях с большими деньгами. Откуда они у него — никто не ведает. По моим данным, он долгое время жил в Свердловске, откуда и переехал в наши палестины. По нашему ведомству не проходил, ни в чем таком не замешан. А зачем тебе этот тип?

— Так, интересуюсь.

— Ты не хитри, я знаю, что просто так спрашивать ты не станешь. Если связалась с Верхотуровым — это плохо. Он старый пройдоха кого хочешь кинет, не зря такой бизнес развернул, что только диву даешься.

— Василий Геннадиевич! — услышала я с крыльца прокуратуры.

— Шеф зовет.

— Ну, все, я побежал, — Кузьмин поцеловал меня в щеку. — Звони если что.

Я подождала пока он скрылся из виду и пошла к своей машине. Кузьмин никогда не скажет все, что он знает. Это у него в крови, инстинкт на уровне совершенства. Небось про Верхотурова знает все, а не говорит. Ну и Бог с ним, поеду в редакцию.

Мне повезло, Фил оказался на месте, но и на этот раз он был после жуткого бодуна. Минут тридцать тому назад у него состоялся разговор с главным редактором, который успел сделать ему замечание по поводу того, что тот появляется на работе в нетрезвом виде. Фил был зол как тысячу чертей. Непрерывно курил «Приму» и угрюмо молчал. Вокруг него суетились девочки стажерки, но они так и не решались подойти к Филиппу Николаевичу, чтобы задать интересующий их вопрос.

— Привет, Фил, — обратилась я к нему, когда он прикуривал очередную сигарету.

— А-а, Александра, привет, — сквозь зубы процедил Фил. Что новенького?

— Нужно твое веское слово.

— Всем нужно, — буркнул он в ответ, — только никто не задумывается, что нужно мне.

— А я знаю!

— Интересно.

— У тебя время есть?

— Навалом, а что?

— Я смотрю, вы не в форме, могу помочь.

— Ну, с этого и надо было начинать.

Через несколько минут мы уже сидели в небольшом гриль-баре «Жар-птица». Фил попросил сто пятьдесят грамм водки и курицу. Я безропотно выполнила его просьбу.

Он залпом выпил и стал разламывать курицу на куски.

— Затрахали меня эти проблемы. Жена ворчит, денег нет, дети сидят на хлебе и воде, а меня этот гребанный редактор еще уму-разуму взялся учить. Ладно, ты не обращай внимания, как-нибудь сам справлюсь. Что у тебя?

— Нужна справка. Что тебе известно о владельце волейбольной команды «Железнодорожник» Верхотурове?

— Евгении Александровиче?

— Да-да.

— А что тебя интересует?

— Его прошлая жизнь.

— Интересная жизнь! Я хочу еще водки, и…

— Сколько? — поняв, что Фил просит у меня в займы, спросила я.

— Ну, тыщи полторы дашь…

— Отдашь когда сможешь, — я протянула ему три тысячи рублей.

— Для меня это много, можно меньше?

— Ты стоишь больше, — улыбнулась я.

— Спасибо, — Филипп спрятал деньги в нагрудный карман, налил себе минералки и выпил также быстро, как минуту назад выхлебал водку. — Верхотуров Евгений Александрович родился 22 апреля 1945 года в славном городе Челябинске в интеллигентной семье. Отец — ученый мать — профсоюзный лидер. В 1965 году поступил в МГУ на физико-математический факультет, который и закончил с красным дипломом в 1970 году.

— Ты что все это помнишь наизусть? — искренне удивилась я.

— Это моя профессия, Александра Владимировна, — впервые за все время нашей беседы Фил позволил себе улыбнуться. — Затем успешно закончил аспирантуру под руководством профессора Алексеевича, единственная дочь которого вышла замуж за, ставшего в последствии, академиком Виктора Гусева-гения, подарившего нашей родине идею беспилотного управления космическими аппаратами на дальних расстояниях. По некоторым данным, у него с дочерью Алексеевича был роман, но это дело темное, мы свечку не держали.

Но научная карьера господина Верхотурова пленить так и не смогла. Блестяще защитив кандидатскую, он вскоре простился с наукой и отправился в Свердловск, где уже несколько лет проживали его родители. Там он познакомился с некоей Ларисой Левиной, добропорядочный папа которой являлся первым секретарем Свердловского горкома партии. Этот брачный союз стал для Верхотурова трамплином, благодаря которому он вскоре занял должность инструктора идеологического отдела горокома, а затем, после окончания Высшей партшколы в столице нашей родине Москве, второго секретаря горкома по идеологии. К тому времени, его тестя уже проводили на пенсию. На место первого заступил, разумеется, ставленник товарища Левина, при коем Верхотуров стал едва ли не самым влиятельным лицом в Свердловском ГК КПСС.

— Послушай, Фил, можно я поставлю тебе еще сто водки?

— Не откажусь.

— У тебя, наверное, дома досье на всех деятелей?

— Нет, Александра, просто у меня хорошая память.

Я дождалась пока Фил выпьет, съест кусок курицы, на этот раз неторопливо запьет миниралкой и, не сводя с него своего взгляда, принялась слушать дальше. Только гораздо позже я поняла, что если бы не встреча с этим педантом Филом, мне бы никогда не удалось распутать это самое сложное дело.