Контрольный выстрел

Наташа. Совсем простое личико. Фарфоровый лобик с мелким прыщиком, замазанным пудрой. Широкий носик, натянутые пленки глазок, изобличающие наличие в прошлом татаро-монгольского лиса в треухе, вцепившегося в славянку. Короткие, обкусанные ногтики, тяжеловатые красные кисти рук. Волосы выжжены хлогидридом чуть ли не с третьего класса. Чуть тяжеловатые, но пристойной длины, ноги. Наташа. Почему все русские девушки Наташи, а пацаны — Коляны? Дочь токаря высшего какого-то разряда. Мало говорящая. Природно неглупая. Но не развитая. И все-таки непонятно что в жизни делать. 21 год.

Училась средне. Нюхала клей «Момент» с мальчишками, забравшись на школьный чердак, чтобы улетать. Потому, что если не улетать, то крайне скучно жить. Чтобы улетать больше и дальше, стала (так сама, смеясь обозначала) «жить половой жизнью». Попробовала с теми же мальчишками, с кем нюхала клей «Момент». Двое были младше ее на два года и только третий — ее возраста. Взрослых мужиков боялась. Малолетки ее не обижали, ценили, могли за нее убить. (Только через несколько лет сообразила, что предавалась с малолетками «оргиям»).

Отца уволили с работы из престижного НИИ. Все равно подошел пенсионный возраст. (Есть брат, старше на 13 лет, давно живет почему-то в Карачаево-Черкессии). Потому родители стали все больше времени стали проводить на приусадебном участке, где отец давно построил небольшой, отапливаемый домик. Малолеток забрали в Чечню, где одному продырявили голову так, что было не починить, а другой пропал без вести, то ли дезертировал, то ли украли. Ровесник Наташи женился, и встречаясь с нею, стеснительно смотрит в сторону. Наташа нигде не работает, читает книги и «совокупляется в случайных связях» (опять-таки ее выражение). Того что приносит в ее квартиру (к ним она старается не ходить, и редко отступает от правила) одна случайная связь, хватает до другой случайной связи. Так и живет. Нет, денег за свои услуги она не берет, да и какие услуги если она тоже получает удовольствие. Ей же нетрудно. Где находит случайный связи? Да повсюду, с этим проблем нет. У нее глаза такие… Родители приезжают на недельку-другую, зимой пару раз. Родители поставляют в дом картошку и другую огородно — садовую продукцию. Наташа считает, что так и нужно жить. А как еще? Я тоже воспользовался ее гостеприимством.

…Некоторое время я спал с молодой женщиной, с матерью двоих детей, она работала диспетчером в ЖЭКЕ. Она была вся такая изумленная, неразговорчивая, но ласковая. Ей снились странные сны о том, как она одна сидит на каком-то шестке посреди огромного океана. Конечно, ее звали Люда. Однажды мы целую ночь смотрели в постели оперу «Вий» и там еще гроб летал ужасно. Даже страшно было. Чтоб было нестрашно, мы с ней совокуплялись. Она была хорошая и добрая. Ходила в кожаной шоколадного цвета исцарапанной куртке и в юбке. Муж у нее (бывший) почему-то был фашист.

Она мне нравилась. Я отрывал ее у детей. Где-то там сидели ее дети с ее старушкой-матерью, бедняги, не представляя, что их мамочку какой-то странный тип гладит сейчас по белой прозрачной попе. Как-то я взял ее с собой на торжество в Дом молодежи. Тогда я еще ходил на такие тусовки. Помню, что Хакамада метала там дротик, а Жириновский прыгал в длину. В холле на ступенях меня и Люду атаковали телекамеры и фотографы. Она очень смутилась. «Кто Ваша девушка?» — спросили журналисты. «Я диспетчер в ЖЭКЕ», — честно сказала Люда. Все были шокированы, но думаю не поверили и понимающе заулыбались. Я расстался с Людой только потому что влюбился в Лизу.

…А то еще спал с курьершей из одного модного журнала. Она ездила на мотоцикле, была наголо обрита, колечки и звездочки по всему лицу, в носу тоже. Здоровенная девка, руки красноватые. Шлем в руке, — кожаные штаны, короткая куртка — такой она впервые предстала передо мной. Голос у нее был хриплый, сама она была из какой-то дальней Московской области. В общем то, что я люблю. Руки шершавые и холодные. Молоденькая как зеленой яблоко. Однажды, наступило лето, — она пришла в коротеньком белом платье в черный горох. Платье тесное, коленки торчат, руки висят красные, просто класс, а не девчонка! Глаза серые круглые, реснички повыдергивала от психопатства. Она себя называла IRA, как Ирландская Республиканская Армия, с ударением на А. на нее у меня просто рук нехватало, шел 95-й год и у меня было полным-полно девушек, я их набрал столько, что не способен был справиться.

В то время меня одолевали мысли председателя партии НБП, нормально ли это, то что я живу такой вот грешной жизнью, короче говоря, что все эти девочки, вон Ленин ведь был другой?.. Можно сказать аскет, подруга — Крупская, до этого правда была странная свободная женщина Инесса Арманд, о которой он плакал, когда она умерла потом от тифа в 1920-ом.