Контрольный выстрел

— Сколько платить будешь? — спросил только. А Жорик в ответ разоржался, словно застоявшийся мерин. И шофер его решил подхихикнуть. Я взглядом его одарил соответствующим. Враз улыбку с хари смело. Вообще, я умею так посмотреть, что сразу становится понятно: Борис, ты не прав.

А сейчас вот Жорик за столом сидит передо мной и делает вид, что не замечает. С чего бы вдруг?

— Что-то не так?

Он оторвал взгляд от своей руки и наконец-то посмотрел на меня:

— Это ты? Все в порядке.

— Чего хмурый?

— Не хмурый. Нормальный.

— Я же вижу, что ты не в себе.

— Тебе показалось.

— Значит, я ослеп!

Мне надоела эта словесная бестолковщина, и скопившееся раздражение как-то само собой вырвалось наружу. Я вообще ненавижу в общении между людьми недосказанность и теперь чувствовал, что Жорик о чем-то умалчивает.

— Так что, я ослеп? — переспросил я, доставая из кармана сигареты и прикуривая. — Ты можешь мне объяснить, что произошло?

— Ну хорошо, — вздохнул Жорик. — Где ты был весь день?

— Я обязан отчитываться?

— Обязан!!! — рявкнул Костыль и прихлопнул левой ладонью по столу. Да так, что шрам, напоминающий по форме здоровенную кляксу, побелел. — Со вчерашнего дня ты всем мне обязан! И запомни это! Я, слышишь, я теперь отвечаю за тебя, за каждый твой поступок, за каждый твой шаг! Ты теперь мой человек! И попробуй хоть шаг ступить без моего ведома. — Последнюю фразу Костыль произнес, в отличие от всех предыдущих, очень тихо. Я кое-как расслышал ее. — Говори, где был?

Похоже, я попал. Судя по всему, Жорик Костыль мне и шагу вольно ступить не даст. Будет держать под контролем от и до. Что же мне делать теперь, бедолаге? Придется отвечать на поставленный вопрос. А чего, собственно говоря, скрывать? Может, вообще люди Жорика за мной следили и уже доложили ему о каждом моем шаге. Нет, с Костылем шутки плохи. Надо говорить правду.

— Я был в Зеленогорске.

— У кого?

— На другом берегу озера, у деда Матвея.

— Зачем?

— Водки попили…

— И все?

— Все.

— Да-а! Не хило, видать, попили, — скривился в полуулыбке Костыль.

— А в чем дело-то?

— Ты пей, конечно, — уже нормальным голосом сказал Жорик. — Но меру знай.

— А я что, пьяный в дымину? Ты меня упрекаешь, будто я сюда на четырех костях приполз и весь клуб облевал!

— Ладно, не суетись, — примирительно произнес Жорик. — Ну посидели вы со стариком, ну выпили, рыбкой закусили, Лешку твоего помянули…

У меня засосало под ложечкой. Откуда Костыль мог все это знать? Ведь я только что оттуда приехал! Значит, за мной точно следили. И настолько профессионально, что я этого не заметил. Хорош дружок, нечего сказать. Все под контролем держит.

— Слушай, Костыль! — повысил я голос. — Скажи, а посрать я без твоего разрешения могу сходить или в сортире тоже за мной наблюдение выставишь?

— Ты не ори. — К моему удивлению, Жорик никак не отреагировал на дерзость. — Надо будет — и в сортире выставлю. Ты же без контроля не можешь. Тебе только волю дай — начинаешь глупости творить.

— Да какие глупости?!

— Зачем машину в озеро скинул?

— Но я подумал…

— Что ты говоришь?! У тебя есть чем думать? У тебя мозгов нет! Эту тачку мои пацаны в шесть секунд перековали бы и двинули куда-нибудь в ближнее зарубежье. А теперь что?

— Что?

— А то, что менты, ну совершенно случайно даже, обнаружат ее и копать начнут! И раскопают! Ну ответь мне, как эта «ауди» оказалась затопленной у самой хибары деда Матвея?

Теперь я понимал, что совершил глупость. В словах Жорика был резон.

— Извини. Я не подумал.

— Вот и я о том, — уже абсолютно спокойно ответил он. — Да ладно. Хрен с ней. Я пошлю туда в ночь своих. Разберутся. Что-нибудь придумаем. Я искал тебя совсем по другому вопросу. Потому и пришлось вычислять, где ты… Как видишь, нашел.

— А для чего искал?

— Я братве команду дал. Сашкину мать похоронили прямо сегодня. Заключение о смерти сделали такое, что она, мол, умерла у себя дома. Как и было — от инфаркта.

— Но как? Там же какие-то справки нужны, загсы всякие, место на кладбище… Очередь, говорят.

— Все не дороже денег. Похоронили на Сестрорецком. Временно металлическую стелу поставили, пока холмик осядет. И оградку. Через год, думаю, из гранита что-нибудь придумаем, посолиднее.

— Жорик! — Я был потрясен его поступком. Костыль открылся передо мной совершенно другим человеком.

— Что Жорик? Конечно, ты думал, что я тварь последняя. Сам водку поехал жрать, машины топить! Завтра захочешь поезда под откос пускать! А Жорик за тебя отдуваться будет.

— Спасибо, Костыль. — Я глуповато хлопал глазами. — А братья? У Сашки же братья есть…

— Которые в Сертолове живут?

— Ты и об этом знаешь?!

— Я все знаю. Братьев мы нашли. Сообщили им. Не сказали, правда, где с их матерью это случилось. Выдали официальную, так сказать, версию. Они были на похоронах. О Сашке спрашивали, о тебе. Я сказал, что все мы — твои сослуживцы. А у тебя отпуск сейчас. И вы с Сашкой в круизе. Ничего как бы не знаете о смерти матери. Понял, да?

— Может, надо было сказать им правду? — предположил я.