Контрольный выстрел

— А там, куда вы едете, вообще нет колонок с таким бензином, — усмехнулся инспектор. — Вот дизельное есть...

Адмирал поймал удачу за бороду.

— Нам придется проехать...

— Мне некогда! — Костырин понял, что они не отстанут.

— Но проехать придется...

В салоне раздалась трель сотового.

Костырин сделал движение к салону, но Адмирал ногой захлопнул дверь.

— Капитан, подай мне аппарат.

Гаишник с противоположной стороны открыл дверь и взял аппарат с сиденья. Он надрывался, как резаный.

— Что вы делаете? — Костырин побагровел.

Но Адмирал уже приложил телефон к уху.

— Ты куда пропал, сука? Почему трубку не берешь? — Голос был знакомый.

— Слушаю! — Адмирал кашлянул.

— Деньги нашел?

На внешней стороне трубки была приклеена красная пластиковая ленточка с номером. Этот номер Адмирал помнил наизусть — телефон загадочного картавого абонента. «Так вот ты кто!» Давать оценки было некогда.

— Пока нет. Я тебе пегезвоню, — прокартавил Адмирал и нажал «отбой».

Оторопевший от услышанного Костырин не знал, как себя вести. Он удивленно хлопал глазами и нервически пытался попасть в карман брюк.

— Что вылупился?— Адмирал понял, что попал в точку. Реакция этого типа говорила сама за себя. «Сейчас тебя удавить? Или попозже?» — Так какие деньги ты ищешь, отец русской демократии?

— Что вы имеете в виду? — Костырин пытался унять охватившую его дрожь.

— А ну-ка, мордой на капот, кол-ле-га. Ясно донес? И быстрее... — Адмирал еле сдерживал себя, чтобы не въехать этому типу промеж ног. — Быстро, сука!

Костырин неловко повернулся к машине и робко, словно боясь испачкаться, стал наклоняться.

Адмирал не выдержал. Он схватил Костырина за волосы и буквально шмякнул физиономией о теплую полированную поверхность капота.

Удар Костырин снес безропотно. Да и вообще стал каким-то рыхлым, беспомощным. Он лежал, словно морская медуза на горячей гальке. Вот-вот растает, потечет, пачкая своим прозрачным желе благородное тело благородной машины.

Боец ловко прошелся по бокам и штанинам Костырина. Выдернул из кобуры пистолет Макарова, подал Адмиралу.

— О, да ты вооружен и очень опасен!— Адмирал ткнул Костырина в бок. — Может, объяснимся, поговорим по нашим чекистским душам?

Костырин дрожал. Сначала мелко, потом дрожь стала крупнее.

— Э, да ты, брат, никак плачешь? — Адмирал был обескуражен. Он был готов колоть, давить, вышибать... Но клиент поплыл сразу. Сейчас надо привести его в чувство «Нет более опасного противника, чем противник, парализованный страхом», — говаривал Дед.

— Этого — в Контору, — скомандовал Адмирал. — Я на КП.

41

Олег снял наушники и вопросительно взглянул на оператора.

— Тот же номер?

— Да, а что?

— Да нет, ничего... — Он толкнул дверь кунга.

Этот голос он ни за что не спутал бы с другим. Даже одной фразы — «Пока нет. Я тебе пегезвоню» — было достаточно, чтобы узнать голос Адмирала.

«Откуда взялся этот черт? И почему он докладывает о своих поисках бандитам?»

В принципе, можно было не удивляться. Цепь загадочных событий, обстоятельств и ситуаций напоминала древний лабиринт, пройти который и не заблудиться можно было, только держа в руках нить Ариадны. Тесей не был хитрым, он был мудрым. К тому же нить... Здесь же ни ниточки, ни волоска не было.

— Сигареты привезли, — доложил Гусаков и протянул пачку «Кэмела».

— Ничего не понимаю... — Олег глубоко затянулся. — Адмирал...

— Что?

— Да так... я про свое, про девичье...

— Звонил, что ли?

— Звонил. Только не нам.

— Кому же еще?

— Им. — Олег кивнул в сторону автобуса.

— Не понял...

— Я тоже.

— Попробуй связаться с группой сопровождения... С этими... кладоискателями на обочине.

— Не достанет... — Гусаков пожал плечами, но попытку предпринял. — Второй, ответь «Клену».

Как ни странно, связь была.

— «Клен», я второй. На связи!

— «Второй», дай точку.

— Подтягиваемся, подтягиваемся.

— Пять, пять!

— А ты говорил, что не достанет. Не верим мы в человеческий разум...

— Так мы же знаем, что это за разум. Потому и не верим. — Гусаков улыбнулся.

Вскоре на опушке сверкнул лиловый фонарь. Хлопнула дверца. Адмирал вышел, словно триумфатор, покоривший мир. Он шел, твердо ставя ногу и отмахивая ритм левой рукой. Четко, по-солдатски. Сзади не менее торжественно двигались его кладоискатели. В правой руке Адмирал, как голову поверженного врага, нес серую холстину банковского мешка. В ушах присутствующих зазвучал торжественный марш из оперы «Аида».

— Красиво идут... — У Олега отлегло. День начинался с благой вести.

— Позвольте доложить. — Физиономия Адмирала лучилась.

— Ты лучше доложи, с кем ты по телефону...

Адмирал поднял руку.

— Шеф, дай передохнуть. Сейчас сосредоточусь. — Он пошевелил губами. — Значит, так...

Рассказанное в корне меняло ситуацию. И деньги, которые стали реальностью (наконец-то!), передвинулись в рейтинге основных задач на десятое место.

42

В конторе Костырина не любили. Терпели. Формальных оснований по службе для этого было немного, но основания межличностного характера имелись весомые.