Контрольный поцелуй

«Марсель. 23 августа.

Глубокоуважаемая госпожа Лидия Артамонова!

Мы получили ваше письмо от 20 июля и прилагающиеся документы. Вы отправили нам нотариально заверенную копию вашего российского паспорта, дубликат свидетельства о браке, а также завещательное распоряжение. В связи с последним у нас возник ряд вопросов. Вы сообщаете, что в случае кончины принадлежащие вам средства должны быть переданы господину Артамонову. Однако хотим сообщить, что по законам Французской Республики вы не можете ущемить в правах несовершеннолетних детей. Поэтому господин Артамонов обязан будет выделить дочерям определенную сумму. В своем письме вы интересовались, в каком случае девочки могут быть лишены наследства. Лиц, не достигших совершеннолетия, лишить наследства невозможно. Равным образом они не могут и распоряжаться деньгами самостоятельно. В подобных случаях назначается опекун. Мы советуем вам дело упростить. Готовы в любой момент выплатить причитающуюся вам сумму, и вы сами распорядитесь ею наилучшим образом. Мы понимаем ваше желание не трогать капитал и передать его после вашей кончины в руки родственников. Но в случае размещения средств во Французской Республике возможны осложнения, о которых и предупреждаем. Если вас волнуют налоговые тяготы в России, то мы можем по первому вашему требованию перевести средства в любой из банков стран, не берущих налогов с завещательных сумм, к примеру, в Саудовскую Аравию, Арабские Эмираты или Монако.

Надеемся, что, несмотря на тяжесть переносимого вами заболевания, ваше здоровье улучшится. Что касается вопроса о личности, оставившей вам капитал, то, к нашему сожалению, она пожелала остаться инкогнито. Завещатель особо настаивал на выполнении данного пункта. Примите заверения в нашем глубоком уважении. Мэтр Роже Кассис, адвокатская контора, Марсель, улица Акаций, 7. Т. 88699964».

– Ты что-нибудь поняла? – спросил вконец обалдевший Андрюшка, когда я закончила переводить.

– Не очень. Вроде кто-то оставил Лиде деньги по завещанию, а она решила передать их тебе после своей смерти. Только никак в толк не возьму – что за тяжелое состояние здоровья имеет в виду адвокат. Лидушка что, чем-то болела?

– Нет, – ответил Андрей. – Всегда отличалась отменным самочувствием. Интересно, кто завещатель?

– Инкогнито, – напомнила я.

– Такое возможно?

– Запросто.

– Даже адвокат не знает?

Я пожала плечами. Надо у Кеши спросить, он хорошо ориентируется в юридических крючкотворствах.

– А много ли денег?

– Не пишет.

Андрюшка в волнении забегал по комнате.

– Надо же, оказывается, Лидия имела от меня секреты.

«И не только денежные!» – подумала я.

– Нет, все-таки интересно, какая сумма, – ажиотировался Артамонов, – и кто оставил?! Родственников у нее практически нет, а те, кто существует, бедны, словно церковные мыши. Очень интересно…

– Можно позвонить в контору, – предложила я.

– Гениально, – Андрюшка всучил мне трубку. – Действуй!

Мы отыскали в справочнике код Марселя, и протяжные гудки застучали в ухо. Наверное, все ушли домой. В Москве сейчас девять вечера, значит, во Франции – семь. И тут откликнулись:

– Алло.

На меня словно пахнуло чесноком, специями и необыкновенно вкусным рыбным супом буайбес, который варят в этом портовом городе.