Контроль

– Всякий раз, когда я уже был почти готов им стать, меня останавливало чувство долга. Я не мог бросить на произвол судьбы свой корабль и команду. Конечно, жизнь туземцев при моем правлении стала бы куда лучше! Но они ведь все равно об этом не знают. Так что могут спокойно продолжать жить себе в счастливом неведении. Ахав, ты в «Монополию» играешь?

– Ахав не отвечает на вопросы, – напомнил Том.

– Точно! – щелкнул пальцами Боулмингтон. – Из головы вылетело! Тогда так: Ахав, садись играть в «Монополию»! – капитан указал на свободный стул.

– Попробуй играть сам с собой, – предложил «серый».

– Это как так? – удивился пират.

– Делаешь ход сначала за себя, потом за мистера Картрайта.

Боулмингтон озадаченно посмотрел на игровое поле. Поводил над ним пальцем, направляя его сначала на одну клетку, потом на другую. Выражение лица у капитана при этом было таким, будто он в уме извлекал кубический корень из пяти тысяч восьмисот шестидесяти двух.

– Это здорово осложняет дело, – сказал он наконец.

– Никто и не обещал, что будет просто, – ответил «серый».

– Видишь ли, приятель, если я стану жульничать, то мистеру Картрайту тотчас же станет об этом известно и он поднимет крик. А ежели жульничать начнет он, то есть мистер Картрайт, то я тоже об этом узнаю и дам ему по кумполу. Ну а поскольку я и мистер Картрайт – одно лицо, мне это определенно никакого удовольствия не доставит.

– Ты выяснил, где пакаль? – спросил Том.

– Да.

Ахав подошел к Тому, взял его за локоть и, не останавливаясь, повлек следом за собой в прихожую.

– Эй! Вы куда? – окликнул Боулмингтон.

– Нам надо поговорить.

– Я тоже хочу поговорить!.. Эй!

– Пакаль?

– Лавка сувениров на Хенли-стрит.

– То есть как и полагается? Возле разлома?

– На этот раз да.

– И его никто не станет прятать в кармане? Он просто будет лежать на полке?

– Этого я не знаю.

– О чем, собственно, речь?

Капитан Боулмингтон томился от одиночества. Деятельная натура на давала ему покоя. Он не мог даже минуту просидеть спокойно, не занимаясь каким-то делом, ну, или хотя бы не обсуждая какое-нибудь намечающееся предприятие.

– Возьми капитана с собой, – неожиданно предложил Тому «серый».

– Куда? – встрепенулся Боулмингтон.

– Зачем? – спросил Том.

– Ну, просто прогуляетесь, – «серый» очертил рукой некую воображаемую горизонтальную плоскость. – Да и мне здесь без него будет спокойнее.

– Ладно! – с готовностью согласился капитан. – Только по дороге заскочим в винную лавку!

– Нет! Нет! Нет! – протестующе замахал руками Том.

– Тебя не устраивает моя компания? – недовольно нахмурился Боулмингтон.

– Меня устраивает твоя компания, Джек. Но город сейчас не самое подходящее место для прогулок.

– Почему?

– В городе много… странных людей.

– Черт с ними!

– Они могут представлять собой опасность.

– Плевал я на опасности! Том! Мне надоело сидеть дома!

Том с укоризной посмотрел на Ахава.

Но тот, как всегда, прятался за «серой» маской, делая вид, что все им задуманное идет по плану, а остальное его не касается.

– Послушай, Том, он ведь вполне вменяем. Ну, за исключением того, что считает себя пиратом…

– Это ты о ком? – подозрительно прищурился Боулмингтон.

Ахав показал ему указательный палец.

– Он может тебе помочь. Вдвоем вы быстрее отыщете пакаль.

– О чем вы вообще говорите? Какой еще пакаль? Что это за хрень такая?..

– Капитан не умеет ездить на велосипеде! – привел последний довод Том.

– Кто это тебе сказал?

– Но ты же моряк?

– И что с того?

Том растерялся.

– Разве моряки умеют ездить на велосипедах?

– За всех не скажу. Но я таки умею!

Глава 41

Велосипед для капитана Боулмингтона Том решил позаимствовать у Хопкинсов.

В конце концов, вчера они вломились в дом Шепардов, имея явное намерение съесть всех его обитателей. Так что взять на время у них велосипед, пусть даже и без спроса, Том не считал зазорным.

Дверь в дом Хопкинсов была полуоткрыта.

Том остановился на крыльце и прислушался.

Из дома не доносилось ни звука.

Том осторожно заглянул внутрь.

Он увидел прихожую, по которой была разбросана изорванная в клочья одежда и битая посуда. На противоположной от входа стене черным маркером была нарисована летучая мышь с раскинутыми крыльями. Рисунок был довольно корявый – летучая мышь в нем только угадывалась.

Но зачем ее нарисовали на стене?

Вопрос был бы уместен в былое время. Когда в городе жили обычные люди. Занятые своими обычными, повседневными делами. Рутина не оставляла им времени на подобные выверты.

Нынче – дело другое.

Нынче из человеческих душ понавылезало столько всего, что даже странно, как оно все там прежде размещалось? Все то, что было так старательно запрятано в самую глубину, что даже сами владельцы забыли, вдруг оказалось вынесено на самую поверхность.

Когда ты долгие годы живешь с человеком бок о бок, у тебя начинает складываться впечатление, что ты знаешь о нем все. Ну пускай не совсем все. Но натуру его ты изучил неплохо. Настолько, что точно можешь очертить круг его возможностей. Вот на это он еще способен, а на то, что за чертой, – уже нет.