Контроль особых посещений (СИ)

  Робот достал его из капсулы и привёз в ту часть лаборатории, где за огромным столом сидело золотистое существо, формой тела напоминавшее человека. Две руки, две ноги, голова без волос и лица, ни одежды, ни мелких деталей - цельная, словно отлитая из жидкого золота, но при этом живая скульптура.

  Как только робот подъехал, Золотой обернулся и, вытянув руку - при этом она заметно удлинилась, - взял ощетинившийся иглами 'рулет' с начинкой из человеческой головы и поместил на специальную подставку в центре стола. Потом провёл ладонью над жемчужной поверхностью столешницы, и оттуда мгновенно высунулись гибкие чёрные головки. Это оказались провода - Золотой стал выдёргивать их и соединять с торчавшими из 'ежа' иглами. В воздухе, вокруг лишённой лица головы, будто мелкие чёрные насекомые, замельтешили знаки. Они походили на замысловатые иероглифы и, собираясь в ряды-строчки, уплывали вверх, пока Золотой продолжал вытаскивать провода.

  Делал он это всё быстрее и быстрее, ускоряясь так стремительно, что спустя минуту было уже не различить ни отдельных движений, ни проводов, ни знаков - сплошная мешанина золотого и чёрного, полностью застлавшая 'ежа' на подставке. Пространство вокруг охватило кружение, казалось, всё летит куда-то в тартарары, перемалываясь в адской качке. Разогнавшись до немыслимой скорости, мир взорвался, распавшись на отдельные молекулы, которые, сперва разлетевшись во все стороны, вдруг с неописуемой скоростью понеслись обратно навстречу друг другу, чтобы сжаться в единую точку. Коллапс случился мгновенно и закончился неожиданным возвращением к Золотой фигуре.

  'Ежа' на подставке больше не было: вместо него переливался дусим гораздо большего, чем был изначально - до всех манипуляций с человеческим телом - размера. Цвет подселенца тоже стал немного другим: хоть и ртутным, но уже не таким лёгким серебристым, как раньше, а плотным, тяжёлым, словно насыщенным тёмной энергией. Рядом с обновлённым дусимом, прямо на столе, лежало перекрученное и завязанное немыслимыми узлами нечто, в котором угадывались части человеческого тела вперемешку с серебристыми включениями - это был отработанный, выжатый и потом исторгнутый из обновлённого существа материал. Золотой сбросил его в контейнер с такими же останками, а нового дусима-гибрида отнёс к большому прозрачному чану, где уже плавали ещё несколько его собратьев.

  Спустя какое-то время чан мгновенно переместился в помещение, где уже бывал раньше: около одной из стен стоял шкаф с людьми на вешалках, вокруг которого хозяйничали роботы-манипуляторы, а посредине висела огромная сфера. На этот раз она не сияла 'бензиновыми' разводами, а была равномерно прозрачной, словно тончайшее стекло, настолько чистое, что его практически не было видно, и Валера скорее догадывался о присутствии сферы, чем действительно её видел. Это вход - вдруг понял Валера-дусим, только он сейчас выключен, потому и не заметен. И тут же Золотой человек, откуда-то оказавшийся рядом с чаном, кивнул, подтверждая Валерину догадку. Несмотря на отсутствие лица, в Золотом явно чувствовалось удовлетворение догадливостью нового дусима. Золотая рука взлетела вверх, и по сфере поплыли знакомые радужные блики. Один из роботов подъехал к чану и поднял его над сферой. 'В путь!' - сказал Золотой, снова махнув рукой. Робот перевернул чан, вывалив всех плававших в нём дусимов-гибридов прямо в сферу.

  Но прежде, чем коснуться переливчатых бликов и провалиться в другой мир, Валера успел заметить рядом с Золотой фигурой обычного человека. Он был абсолютно гол, но цел - роботы его не трогали. И хотя из его абсолютно лысой головы и торчало несколько иголок, они его явно не беспокоили, и он совершенно спокойно стоял, обсуждая что-то с Золотым.

  На следующем дежурстве Валера рассказал об этом новом воспоминании Кире.

  - Не знаю, Коса, что здесь правда, а что вымысел, - пожал плечами Валера, закончив повествование, - но того голого человека рядом с Золотым я узнал. Это был убийца твоего поручителя.

  - Кит?!

  - Да... если, конечно, верить тому, что я видел. Воспоминание пришло во сне, так что, возможно, в нём большая доля моей фантазии...