Контроль

Сняла Настя передничек, затянулась портупеей, проверила пистолет на боку. Жаль, модернизация «Москвы» только начинается. Жаль. После такого совещания перепьются чекисты. Самое время не только их послушать, но и посмотреть за ними. Накинула Настя кожаную куртку – и за Холовановым. В темный коридор. В мрачную комнату, к стенке, которая открывается сама. Спустились на станцию «Кремлевскую». А там ждут. «Главспецремстрой-12» в готовности. Только лишний вагон добавлен. Догадывается Настя – это вагон-зак. Всех, кого арестовали сегодня, Холованов с собой везет. Профессору Перзееву на допрос. Хитер Перзеев, сам никого не бьет, сил не тратит, а только сочувствует: «Не хотите говорить? Придется вас отдать нехорошим людям…»

7

Стучит «Главспецремстрой»: до-мой, до-мой, до-мой. Вагон сегодня полон. Девочки возвращаются с обеспечения совещания высшего руководящего состава НКВД. Если бы жили в Москве, если бы имели папу и маму, если бы имели соседей и друзей, то каждую можно было выследить, изучить, подстеречь, подкупить, запугать. Но нельзя девочек выследить, нельзя подстеречь, нельзя подкупить, нельзя запугать. Нельзя потому, что самому товарищу Ежову не дано ничего знать о сталинских девчонках.

Подошло совещание к обеду, тут они и появляются стайкой, обслуживают делегатов бойко, весело и исчезают все разом. Как под землю. Каждый раз разные появляются. Вроде у Сталина их полк целый. Может, особо проверенных Сталин из какого текстильного комбината привозит? Или студентки из какого-нибудь института?

Завершили работу – и под землю. Не уследишь, куда. Может, в метро спускаются? Может, у них свой выход есть на «Площадь Революции» или на «Площадь Свердлова»? Или их машинами закрытыми из Кремля вывозят? Ставил людей товарищ Ежов к станциям метро, наблюдали за всеми воротами кремлевскими до больших совещаний и после. Непонятно, откуда берутся, куда пропадают. А в Московский метрополитен имени товарища Кагановича после закрытия не сунешься. Московский метрополитен подчиняется непонятно кому. Даже товарищу Ежову непонятно. И врагов в Московском метрополитене товарищу Ежову выискивать не дозволено. И охраняется метрополитен особым отделением милиции, который кому-то подчиняется, но разве сообразишь, кому именно. Ясно только, что хозяин метро – дядя властный и свирепый. Так что совать нос в дела Московского метрополитена не рекомендуется. Купите билетик и езжайте куда надо. И не оглядывайтесь. Перед закрытием – не задерживайтесь.

Получается, что некому ремонтные поезда в ночном метро разглядывать. И потому несется «Главспецремстрой» никем не замеченный. Вырывается из подземелья и прет в темноту.

Со свистом.

8

Все двери в коридор открыты. В коридоре смех. Сей Сеич девчонок угощает. Девчонки истории рассказывают смешные. Когда триста мужиков в одном зале пьют, обязательно какие-нибудь занимательные казусы случаются, есть что вспомнить, и по коридору: ха-ха-ха. И еще история и снова: ха-ха-ха.

Только одна дверь в коридор не открыта. Только в одном купе не смеются. В том купе Холованов с Настей.

Смеются девочки, а сами нет-нет да и метнут взгляд на дверь холовановскую: это ж надо, такого мужика приворожила.

9

– Давай тебя, Дракон, развеселю. Хочешь, расскажу, куда Севастьян-медвежатник и его друзья карты прячут?

– Ты и это вычислила?

– Тут все понятно. Надо просто вспомнить, что вы во время обыска не проверяете.

– Мы проверяем все.

– Вы проверяете все, кроме… собственных штанов. Вы же с профессионалами дело имеете. Среди них один карманник. Вы входите в камеру и начинаете обыск. Он в это время прячет колоду в твой карман. Когда обыск закончен, он колоду из твоего кармана ворует. В камере он не один. Их четверо. Тоже профессионалы, хотя и не карманники, но подыграть ему могут. Карманник обычно с партнерами работает. Они ему партнерами могут быть, действия его обеспечивая.

– Вот что, Жар-птица, если ты права, если я карты найду при обыске… в своем кармане, то карты я им верну, пусть играют, но обязательно скажу, что это ты додумалась…

10

– Мистер Хампфри, у меня деловой разговор.

– Слушаю вас, мистер Холованов.

– Оставайтесь еще на год.

– Нет, мистер Холованов, мне домой пора. В Америку.

– Я вам вдвое больше платить буду.

– Нет, мистер Холованов. Пора мне.

– Ладно. Хорошо. Но есть проблема…

– Какая?

– Дело в том, мистер Хампфри, что вы работали на очень деликатной работе…

– Я понимаю, мистер Холованов.

– Вы слишком много знаете… Вы приедете в Америку и начнете рассказывать всем, что товарищ Сталин прослушивает телефонные разговоры своих ближайших соратников…

– Мистер Холованов, я никогда никому ничего не расскажу…

– Вот это деловой разговор, мистер Хампфри. Вот это деловой разговор.

– Да если я и начну рассказывать, мне никто не поверит: по документам я не в Советской России работал, а в Швейцарии. И письма домой мои написаны якобы из Швейцарии. И отправляли вы их, как я знаю, из Швейцарии…

– Все так, но нет у нас уверенности, что вы сдержите слово…

– Я дам вам расписку, мистер Холованов…