Контрфевраль

Хоть планы дворца, считавшиеся супер-пуперсекретными, достать Фёдор Артурыч не смог, но информационную поддержку операции оказал достаточную. Через нашего давнего знакомца доктора Водкина, ныне успешно занимавшегося физиотерапевтическим и аптечным бизнесом в Царском Селе. Затюканный ранее злопыхательством и интригами коллег по службе и поимевший на этой почве тесную дружбу с различными спиртосодержащими жидкостями, доктор после реабилитации в Институте и регулярного воздействия мягких и незаметных женских чар со стороны внезапно обретённой супруги изменился до неузнаваемости. В большей степени это выразилось в проявившихся способностях заводить нужные знакомства и по крупицам собирать и анализировать информацию, поступающую от многочисленных пациентов из числа дворцовой бюрократии во время сеансов лечения, – информацию, очень нужную для нас, поскольку являлся теперь Евстафий Иванович кем-то вроде резидента, нашими глазами и ушами в Царском Селе. Мы ещё только собирались в дорогу, а «волшебная птица радива» шифрованным сообщением уже начирикала ему, чтобы встречал гостей, которые будут разбираться в вопросе, кого можно брать в заложники, а кого – нет. И соответственно, – кому это дозволено, а кому и поплохеть может от такой наглости.

До заветной аптеки добрались просто и незатейливо. Как только показался ипподром, спрыгнули с товарняка и дошагали по шпалам до начала дач, по пути надевая «камуфляж». Воронов так и остался лейтенантом, я превратился в поручика, а остальные бойцы сменили свои любимые погоны с вензелями «ОН» на разношёрстные, но с триколорными шнурами вольноопределяющихся, дабы не возникало вопросов, почему это нижние чины нагло шастают по городу. Пройти надо было всего ничего, две улочки, но в целях конспирации разбились на мелкие группки по три-четыре человека. Любопытные вряд ли обратят пристальное внимание на это безобразие. Подумаешь, кучка вольнопёров в аптеку ломанулась. Наверное, веронал от нервов закончился, или кто-то по свежему «препарату 606» истосковался. Не на фронте же, дело-то оно житейское, с кем не бывает…

Елена Александровна, она же – мадам Водкина, сразу занялась обогревом и питанием личного состава, с некоторым даже удобством расположившимся в двух пустующих комнатах, а мы с Вороновым сразу же пошли побеседовать с доктором…

Доктор знал меня лично, а по поводу Воронова ему, как я понимаю, радировали, так что обошлись без слонов, идущих на север, и тридцати восьми утюгов на подоконнике.

– Итак, господа офицеры, докладываю вам всё, что мне известно по этому вопросу. Сегодня рано утром ко мне пришла связная из дворца, одна из барышень, работающих на кухне. Отмечу сразу – именно она должна была передавать сообщения от горничной императрицы Анны Демидовой, которая помимо своих прямых обязанностей тесно общается с великими княжнами и наследником. Прошу не удивляться, господа, действия на этот случай были оговорены заранее академиком Павловым. Так вот, вечером, после ужина Демидовой удалось незаметно передать записку, насколько я понимаю, от великой княжны Ольги Николаевны. – Доктор, закончив длинное вступление, передаёт мне мятый клочок бумаги. Читаю строчки, написанные торопливым прыгающим почерком:

«Нас держат в плену. Кирилл Владимирович угрожает папа́ и мама́, требует отдать престол ему. Сообщите генералу Келлеру».

– Это почерк Ольги… Николаевны… – негромко произносит стоящий рядом Воронов.

– Помимо этого доступ в общие комнаты и опочивальни императорской семьи ограничен, в коридорах дежурят офицеры вашего, Павел Алексеевич, Гвардейского экипажа. Простите… Выход из дворца запрещён. Сам дворец оцеплен, везде матросы с винтовками…

– Простите, Евстафий Иванович, что-нибудь известно об охране? Где, кто и сколько? – Пора переходить к делу, а не тянуть кота за бубенчики.

– Не торопитесь, Денис Анатольевич! Во дворце те матросы, кто стоит в оцеплении, и те, кто уже сменился. Все они находятся на первом этаже…

– Подвахта… – бормочет про себя Воронов.

– На втором этаже дежурят только офицеры… Павел Алексеевич, вы больше должны быть в курсе, сколько их там.

– …Всего – одиннадцать. Во дворце можно использовать человек семь, не больше. Остальные должны следить за нижними чинами. Но это – из Экипажа. Кирилл Владимирович мог привести с собой ещё кого-нибудь.

– Кого и откуда?

– Замечал его несколько раз с какими-то гвардейцами. Полки разные. Возможно, свёл знакомство с ними, служа при штабе Верховного главнокомандующего.

– Хорошо, будем считать – две смены по шесть человек, вряд ли больше. Чем вооружены?

– Штатно… – Воронов задумывается. – Нет, эти оба в отпуске… У всех – наганы и кортики.

– Евстафий Иванович, а как вашей барышне удалось выйти за пределы охраняемой территории? – теперь интересуюсь у доктора.

– Сделала так, как и договаривались. Сказалась больной, подняв себе температуру…

– Капля йода на рафинад? – вспоминаю классику школьных отмазок.