Слова Камня отчасти имели смысл. Вот только отчасти. Единственным, кто мог выдать меня, был парень из отряда Графини. И то в том случае, если его решать допрашивать без ведома на то Жанны. Что являлось грубейшим нарушением правил корпуса. Человек, допустивший подобное, огребёт по шапке, если информация о самоуправстве дойдёт до Сахарова. А в том, что она до него дойдёт, я был уверен.
— По поводу говорливости девчонок можешь не переживать. Я уверен, что они не будут говорить лишнего. Да и никто не посмеет их допрашивать. По крайней мере, в академии точно нет таких идиотов. Все выжившие курсантки — представительницы очень влиятельных семей. Одна Долгорукова чего стоит.
— Так мне не показалось, что я видел их родовой перстень? — произнёс хмурый Камень. — Здесь ты прав, допрашивать их точно не станут. А вот сами они легко могут всё рассказать своим семьям. И тогда на тебя устроят настоящую охоту после окончания договора с корпусом.
— Охоту за мной устроят по другому поводу. Я очень сильный энергетик. Точно не могу сказать на каком уровне сейчас нахожусь. Но минимум мастер.
Смысла скрывать эту информацию я уже не видел. К тому же Юля обмолвилась об этом сразу после нашей победы. Заявив, что если бы не мой дар энергетика, то победы нам не видать. Но тогда на слова девчонки никто не обратил внимания. Да и способность призывать себе на помощь духов была куда круче. А то, что Сержант и Камень не хотят распространяться о моих умениях за пределами отряда, подтверждало, что им можно доверять. Понять, что из себя представляет человек возможно только в тот момент, когда ваша жизнь висит на волоске.
Можно сказать, что мы прошли крещение смертью. В прошлой жизни я считал таких людей своими братьями. И в этой не собирался поступать иначе. Хотя прекрасно знал, что на Земле совершенно другой менталитет и даже самый верный друг, в котором ты уверен больше чем в себе, может предать.
— Я думал, что девчонка сама не поняла, что сказала. А получается, что она говорила правду, — задумчиво произнёс Сержант. — В этом случае всё становится ещё более паршивым. Дар энергетика крайне редок. И я ни разу не слышал об энергетике выше уровня мага. Таких ребят стараются заполучить в свои ряды самые влиятельные боевые семьи империи. Даже в императорской семье служит всего один энергетик. И то постоянно находится рядом с императором.
А вот это было очень интересно, Сержант сам, не желая того, показал нам свою осведомлённость об императорской семье и людях, работающих на неё. Уверен, что подобной информацией владеет весьма ограниченный круг лиц.
— Точно могу сказать, что пока я нахожусь в Корпусе Последней Стражи, никто не предпримет никаких попыток завербовать меня.
— Правда твоя. Если понадобится, Батя пошлёт на хер даже императора. Поэтому его так не любят аристократы и так уважают стражи, — согласился со мной Сержант. — Но это проблема, которая может возникнуть ещё очень нескоро. Сейчас нам необходимо определиться, как быть с тем, что может ожидать нас в ближайшее время.
— Пока мы в госпитале необходимо переговорить с Графиней. Единственный человек из руководства, которого сюда пускают целители — это Батя. А насколько я знаю, он сейчас находится в шестом Форпосте. Самым проблемным остаётся парень из отряда Графини. Поэтому необходимо как можно скорее переговорить с ней. Уверен, что эту проблему под силу решить только нашей амазонке.
— Но есть и ещё одна проблема, — перебив Камня сказал я, ощущая нечто паршивое. Это ощущение пришло ко мне, вместе с отголоском уже знакомой силы. — Батя в корпусе. Он очень зол и сейчас направляется к нам.
После моих слов в палате наступила гробовая тишина, что позволило нам услышать тяжёлую поступь Василия Ивановича. Именно что услышать. Треск ломающегося дорожного покрытия прекрасно был различим. Особенно в наступившей тишине. Словно весь корпус моментально замолчал, испугавшись гнева своего командира.
Сержант ту же убрал свою технику и сила Бати коснулась нас. Настоящий монстр. Но я не ощущал никакой опасности от этой силы. Сахаров был в ярости, но эта ярость была направлена не на нас.
Тита с Каем тут же оказались в палате и заняли оборонительные позиции.
Змейка ничего не ответила, лишь махнула хвостом и уползла куда-то в коридор. А вот Кай остался. Не знаю почему, но с того момента, как мы оказались на земле, он не произнёс ещё ни слова. Хотя сам меня прекрасно понимал. Но я и его не торопил с этим делом. Кто знает, как у него проходит процесс адаптации к новому миру.