Контракт в Катманду

«Мы подождем, пока мистер Картер вытащит алмазы», — сказал Коенвар прямо, его лицо превратилось в пустую маску, холодное и лишенное выражения.

— Алмазы? — повторил я.

"Вы слышали его," сказал голландец, теперь нервничая и менее уверенный в себе. У него были только мясистые кулаки, неудивительно, что ему было неудобно. — Именно так, мистер Картер, — ответил Коенвар. «Это сэкономило бы мне много времени… и доставило бы вам много неудобств, если бы вы просто вытащили камни, чтобы я мог завершить эту сделку и уйти».

Я спросил. — А какой же это путь?

Его лицо расплылось в улыбке. Это было худшее, что он мог сделать. Его клыки были подпилены до остроты кинжалов: кадры из третьесортного фильма ужасов «Восточный граф Дракула».

— Пойдемте, мистер Картер, — сказал Коенвар. — Ты же не хочешь умереть всего за несколько бриллиантов, не так ли? Я уверен, что хороший сенатор Голфилд сможет собрать больше средств, чтобы в конечном итоге выкупить детей. Так что давайте избегать ненужного кровопролития.

Ответ на другой вопрос. Он знал, что я эмиссар Голфилда. Но если он был эмиссаром шерпов, некоторые важные аспекты соглашения были упущены из виду, включая детей Голфилда. Если бы я передал их сейчас, шерпы могли бы потребовать все больше и больше бриллиантов. И если бы он не был шерпом, я не думал, что мне будет легко объяснить отчаянным революционерам, что выкуп был украден толстым голландцем и наполовину непальцем, очень похожим на вампира.

Мне пришлось заставить их говорить какое-то время. — А если я не отдам те драгоценности, которые, как ты думаешь, у меня есть, что тогда?

Коенвар снова улыбнулся, медленно поднимаясь на ноги. Его тело было узким и жилистым. Его кошачьи движения напомнили мне о Мастере Тсьоэне, моем инструкторе по карате.

'Что тогда?' - Он постучал по стволу «Астры» одним пальцем. «Этот восхитительный инструмент оснащен пятью сверхбыстрыми патронами. Если я нажму на курок, половину из вас унесет в сторону двери, оставив ваши ноги на месте. Ты понимаешь?'

— Отлично, — сказал я.

— Так что давай перестанем спорить. Камни, пожалуйста.

— Кто тебя послал?

— Какая вам разница, мистер Картер?

Его голос и все его настроение потемнели от растущей решимости, и его палец нервно скользнул по спусковому крючку.

«Ты победил», — сказал я, думая про себя: «Ты еще больший ублюдок, чем ты когда-либо знал». Я опустил Вильгельмину и свободной рукой потянулся к куртке, словно хотел достать бриллианты из внутреннего кармана.

Нравится это или нет, ответов больше не будет. Когда Коенвар направил свой револьвер в мою сторону, я сделал быстрое движение запястьем, так что через долю секунды у меня в руке оказался Хьюго, и я упал на колени. Я перевернулся, когда «Астра» извергла взрывной огонь. Пуля была далеко от цели, но Хьюго попал в яблочко, в этом не было никаких сомнений.

Голландец бросился в мою сторону, содрогаясь, делая одно судорожное движение за другим. Мой бросок был твердым и смертельным. Хьюго торчал из его сердца, как булавка, держащая бабочку, приколотую к бумаге. Обеими руками льняная голова пыталась выдернуть шпильку, но кровь уже хлестала из него гейзером, заливая перед рубахи пузырями и красной пеной.

Он рухнул, как тряпичная кукла, потерявшая набивку, его глаза обратились внутрь, как будто они ударялись о неаппетитный и окровавленный кассовый аппарат. Но Коенвара это совершенно не интересовало. Он снова нажал на спусковой крючок, и я услышал шипение раскаленной пули, прожигающей себе путь почти через рукав моей куртки.

Маленький человек нервничал, тем более что я не хотел использовать Вильгельмину. Я все еще хотел, чтобы он был жив, потому что я знал, что он может предоставить мне гораздо больше информации, пока его язык все еще используется, чем если бы я выбил весь его речевой центр из его рта . Какое-то время я был в безопасности за кроватью. Коенвар пополз вперед, четкими движениями по старому, искривленному полу. "

Я умолял. — "Компромисс, Коенвар, давай договоримся!

Он не ответил и позволил своей Астре говорить за себя. Поддельный вальтер снова плюнул, и зеркало возле кровати разлетелось на сотни острых осколков. Я бы разлетелся на столько же осколков, как только попаду под его линию огня. Так что у меня не было выбора, кроме как привести Вильгельмину в действие. Целясь вдоль ее гладкого иссиня-черного ствола, я нажал на курок. Сразу за Коенваром, менее чем в двух дюймах над его головой, в стене появилась дыра.

Он пригнулся и скользнул за туалетный столик, пытаясь приблизиться к двери. Я боялся снова использовать Вильгельмину; опасались, что персонал отеля услышит, что происходит в их величественном и респектабельном заведении. Но теперь Коэнвар выглядел испуганным и внутренне сделал выводы. В третий раз за столько минут «Астра» заскулила с адским упорством, и «Вильгельмина» вылетела из моих рук.

"Вот, бери бриллианты!"

Я умолял, задаваясь вопросом, был ли он настолько отчаянным и жадным, чтобы поверить мне во второй раз.

Он поверил.