Контракт Султанова

— К этому я и веду. Когда мужа убили, следователи перерыли весь дом, но не нашли ни копейки. Я не сказала им ни слова и молчала все десять лет, но кажется, я знаю, куда он все спрятал. У нас была казенная дача в Грибниках, и как-то я заметила на полу следы свежей цементной кладки. Когда я сказала об этом мужу, он сделал вид, что ничего не произошло, но я сразу почувствовала, как он заволновался. Он успокоил. Сказал, мол, пол провалился, и он его подправил. Ерунда конечно. Потом он на это место специально комод тяжелый поставил. Я уверена, деньги там.

— Дом могли сто раз снести, столько лет прошло, — засомневался Султанов.

— Я иногда специально проезжала там. Последний раз, пару месяцев назад, дом стоял без изменений.

— А что, это наш шанс, — решил Паша, подумав. — В принципе мы ничего не теряем. Грешно, если деньги сгниют в этом подполе.

— Только я вас прошу, ничего не говорите Ксюше, — взмолилась женщина. — Пусть она считает своего отца героем.

Они ехали по обводной дороге мимо спящего моря. Картина была величественная. Монолитная на вид поверхность быстро серела, и казалось, что восходящее солнце ночевало в его глубинах, а теперь быстро поднимается к поверхности, расцвечивая тяжелые волны, словно медленно загорающуюся люстру. Машина у них теперь была другая. Сорокин переговорил со своим знакомым в пансионате, и тот в обмен на их новенькую иномарку и тысячу долларов прикатил старенькое отечественное авто. Верх был срезан, что превратило машину в насквозь продуваемый кабриолет. В одном месте навстречу им попался одинокий встречный автомобиль. Внезапно Султанов почувствовал острый холодок опасности и перед ближайшим поворотом остановился и съехал на обочину.

— Дальше ты пройдешь пешком, — велел он Сорокину.

— С чего это вдруг? — запротестовал тот.

— На встречном водителе был ремень безопасности. С чего бы это он пристегнулся в пять утра? Значит недалеко милицейский пост. Пройдешь пару километров по пляжу. Дальше я тебя подберу.

Сорокин заныл, что генерал еще благополучно пребывает в подвале, и женщины за него вступились, но Султанов был непреклонен. И пистолет Громовский другу отдал.

— А это еще зачем? — с подозрением спросил Сорокин.

— Так надо. Давай двигай скорее, а то замерзнешь, — поторопил Султанов.

Он посадил Светлану за руль, Оксану пересадил вперед, а сам пересел между ними.

— Это еще зачем? — фыркнула Оксана. — Сейчас повернем за поворот, а там только одинокая спина Алексея, бредущего в неизвестность.

Она засмеялась. Они продолжили движение, но, едва выехав за поворот, были вынуждены затормозить. Дорогу перегораживал переносной шлагбаум. Перед ним стояли вооруженные автоматами милиционеры. На обочине стояла патрульная машина и армейский грузовик "Урал" с камуфлированным кунгом. Милиционеры стали подходить.

— Улыбайтесь, девочки, — проговорил Султанов одними губами, а сам развязно обнял обеих женщин и проговорил голосом изрядно принявшего на грудь. — В чем дело, командир?

— Выйти из машины! — приказал старший в чине сержанта.

— А чего выходить тут и так все видно. Крыши нет, — заявила Оксана, но Султанов невзначай сдавил ей плечо.

— Конечно, командир! — воскликнул Паша. — А ну-ка девочки, быстро наружу, раз командир велит.

Он помог женщинам, толкая пятерней меж ягодицами. Они вышли, а патрульные полезли в машину. "Еще раз дотронешься до меня, получишь по физиономии", — шепотом предупредила Оксана. Милиционеры тем временем обстоятельно протрясли всю машину. Подошел еще один.

— Что вы роетесь? — недовольно заметил он. — У этого рожа вся целая. В ориентировке про другого говорится, — и он спросил у троицы. — Не видели по пути две загулявшие парочки? У одного нос должен быть поврежден.

— Нет, командир, — улыбнулся Султанов, как ему показалось, натурально, а если нет, что взять с пьянчужки. — А что натворили эти четверо?

— Маньяки, — односложно ответил лейтенант. — Насилуют всех подряд. Если увидите, не останавливайтесь и звоните сразу 02.Помните о беззащитных детях!

Он сделал знак, шлагбаум убрали, и они продолжили движение. Дальше по дороге подобрали изрядно уставшего Сорокина. Он опустился на заднее сиденье рядом с Султановым и сказал:

— Снимаю отсутствующую здесь шляпу перед твоей прозорливостью. Знаешь, о чем я подумал? Помнишь, ты сказал, что тот Быстрец что-то напутал, ну там ругался нехорошими словами, и что тот не настоящий Быстрец. А что если ты и есть настоящий. Помнишь, Флобер сказал о мадам Бовари: "Я и есть эта самая мадам!"

— Если ты говоришь серьезно, мы сдадим тебя в ближайшую психушку, — предупредил Султанов, но самому от слов приятеля ему сделалось не по себе.

Он вдруг вспомнил обложку книги, что приносил ему Латыш. Теперь он понял, что ему в ней не понравилось. Валентин Георгиевич на ней как две капли походил на него.

Глава 7