Контракт Султанова

Санитар заелозил, стараясь освободиться от захвата, и ему бы это, несомненно, удалось. Все-таки мужчина против пацана. Силы не равны. Но тут в драку без промедления вступил Тафик. Изогнувшись, он перепрыгнул через собственные связанные руки, и они оказались у него спереди. Подскочив к дерущимся, он стал душить санитара, засунув тюбетейку ему в самую глотку и зажимая нос. Это только для непосвященных тюбетейка предмет довольно безобидный. Знающие люди в курсе, что если ее сложить по сгибу, получается довольно жесткая кромка. Ею часто бьют по горлу. Южные люди частенько пользуются тюбетейкой, когда под рукою нет другого оружия.

Санитар еще дергался, не догадываясь, что он уже покойник.

Движения становились все более вялыми. Словно засыпая, он поджал ноги и уронил голову на пол. "Заснул". Айс отпустил передавленное горло и, как ни в чем не бывало, уселся на корточки. Тафик развязал его первым, второй была Оксана. По всему было видно, маленький сумит неравнодушен к славянской дивчине.

— Чего ты меня нюхаешь? — вспылила Оксана.

— Красный Москва, да? — уважительно произнес Тафик, почти всю жизнь проживший при бараньем стаде и довольно слабо разбиравшийся в парфюмерии.

— Шипр! — из вредности сказала Оксана.

Айс обыскал убитого, но дубинки, которую Айс взял себе, ничего из оружия не оказалось.

Зато у него были ключи!

Лазарь с Ингой торопливо собирались. На постели лежали разобранные чемоданы, куда они торопливо вперемешку кидали пачки денег и одежду.

— Ты обещал, что денег будет гораздо больше! — возмутилась Инга.

— Будет больше, когда этот гений доморощенный доверенность подпишет! — зло выкрикнул Лазарь. — Всю операцию мне сорвал, писака недорезанный.

— Может, мы зря суетимся? — спросила Инга. — Куда мы торопимся? Деньги только и ждут, чтобы их взяли. Давай доведем все до конца, пусть Матросов в гробу перевернется.

— Как бы нам самим в гроб не загреметь! — возразил Лазарь. — Как учил один толковый бизнесмен: "Лучше меньше, да лучше". Думаешь, мне хочется все это бросать? Я десять лет при этих сирых и убогих матерью Терезой сидел! И что мне за это? Жалкие гроши! Теперь эту тайну не скрыть. Тот фээсбэшник, которого мы на запчасти пустили, не зря здесь околачивался. Мне мое сердце вещует, что скоро здесь полетит все в тартарары. Я владелец гигантского состояния, был вынужден опускаться до кражи донорских органов, чтобы прокормить этих оглоедов, у которых у самих на счетах бабок немеряно! — он бросил взгляд на часы. — Что-то твой Жорик задерживается.

— За него будь спокоен. Я ему позвонила, примчится мой голубок. Ты действительно считаешь, что его надо убрать?

— А как он относится к любви втроем?

— Да ты что, он меня по настоящему любит.

— То-то и оно. Любовь губит людей.

Во двор больницы въехала машина, бросив свет фар на окна.

— Ну, все приехал, слава богу. Пошли! — поторопил Лазарь, и они вышли в коридор.

Жорик показался на входе и пошел навстречу Инге. Он был одет в нарядную белую рубашку.

— Я так соскучился, — сказал он, заключая ее в объятия.

Они целовались, запуская языки друг другу в рот, когда Инга достала стилет из рукава и кольнула любовника под лопатку. На лице Жорика застыло удивленное выражение. Медленно надавливая, Инга упорно довела лезвие до сердца. При этом она не прерывала поцелуя, жадно ловя последние вздохи погибающего любовника.

— Будя целоваться, — одернул Лазарь.

Инга с видимым сожаление оттолкнула от себя покойника.

Лазарь позвонил.

— Где вы? Уже подъезжаете? Щенка взяли? Ну, добре, — и сказал, обращаясь к любовнице. — Отнесем вещи.

Они взяли чемоданы и вышли. Сразу стало слышно, что мотор машины кем-то выключен, хотя покойный Жорик этого не делал. Стоявший сбоку от двери приставил пистолет к голове Лазаря и сказал:

— Куда вы это собрались, на ночь глядя?

— В свадебное путешествие, — съязвила Инга.

— Можешь отправляться! — Быстрец с неизменившимся лицом выстрелил ей в голову.

Лазаря охватил ступор. Он понял лишь две вещи, ни один мускул не дрогнул на лице любовницы, хотя она уже умерла. И то, что ее мозги находятся на его белом пиджаке.

Быстрец вывернул ему руки за спину, застегнул наручники. Пинком раскрыл один из чемоданов, из которого вывалилось несколько пачек ассигнаций.

— Где остальные? — спросил полковник. — Ну что, гражданин Амбросимов, будем говорить?

— Не понимаю, о чем вы? — притворно удивился тот. — Это чистые деньги. На бизнес есть все бумаги и заплачены все налоги.

— Не валяйте ваньку, гражданин Амбросимов! — пригрозил Быстрец. — Я все знаю. Где доверенности Матросова?

— Как-кие доверенности?

— Нотариальные бумаги. Их должно быть много, целый сейф. Банк Матросова был разбит генералом Дивулиным на целый пакет документов. Все ценные бумаги были обналичены и положены на разные счета Европы, Австралии и Североамериканских штатов. И на каждый счет оформлена доверенность. Это и есть банк Матросова. Так я в последний раз спрашиваю: где доверенности?

— У меня в кабинете, — упавшим голосом проговорил Лазарь.