Контракт со смертью

Согнав ухмылку с лица, он отвернулся от окна. Его офис. Два месяца назад некая сибирская дама, которую он начал спасать от шалостей следователя с Петровки, уже год как объявившего её в розыск за хищение предоставленных Центробанком кредитов на сумму в полтора миллиарда неденоминированных рублей, вдруг пригнала бригаду негров-строителей, и те шустро порушили все его три комнаты. Мусору было предостаточно. Прибегал озабоченный комендант и пришлось его поить виски. Вылакав бутылку "Белой лошади", комендант приходил опохмеляться, на следующий день еще, а там так же быстро как и начался, - ремонт вдруг был окончен. Мавры, оказавшиеся чистокровными французами из Парижа, испарились, так и не спросив денег, зато оставили после себя блеск и великолепие евроремонта, а у Быкова крепнувшую уверенность, что дама, которой он все же помог спасти честь и свободу, действительно зажилила кредиты. Но сейчас он с удовольствием оглядел снежно-белую роскошь вокруг, пушистый бледно-голубой ковер, новенькую офисную мебель, эстампы с пейзажиками на стенах, огромный плоский аквариум на специальной подставке (конечно, для лечения нервов, для чего же еще), пускающего слюни иностранца и - главную достопримечательность офиса! - совершено голенькую Веру, невозмутимо печатавшую на клавиатуре.

Тут была поставлена последняя точка, Вера щелкнула тумблером, включила принтер, тот, зажужжав, выдал справку о приеме аванса. Вера взяла листок, встала во весь свой великолепный рост (клиент отшатнулся), подошла к Быкову и протянула документ на подпись.

Сдержанно ухмыльнувшись, он расписался, и Вера протянула листок клиенту. Тот, узнав, что через две недели можно прийти за готовыми документами, стал благодарить, расплылся в улыбке, энергично пожал руку Быкову, поцеловал ручку очаровательной Вере, немедленно сделавшей реверанс, и удалился.

- Слушай, киска, - обратился Быков к помощнице, - сегодня сворачиваем, мне надо ехать. Посмотри только, кому принадлежит "Джип" м 666 мм". Мне только что звонил Семенов, что-то там у него произошло.

- О! - о! - отозвалась Вера. - Не забудь привет передать. Такой мужчина, такой!.. И почему ты не красавец? Хотя у тебя своих достоинств больше, чем надо.

- Вот, вот, не забывай, - отозвался Быков и стал собираться.

Он думал о своей помощнице, уже скоро год работавшей у него. Была она из Питера, окончила юрфак, вышла замуж за москвича, немедленно не сошлась характерами, потом кто-то рекомендовал её Быкову. Он как раз уезжал в командировку, взял её с собой, кажется в Ярославль. В гостинице она шустро залезла к нему в постель, показала класс, но и испугала немножко. Скорее, насторожила, выказав такую отрешенную, стеклянную страсть, что Быкову даже показалось, сделай он что не так, она немедленно - ножом ли, пистолетом, может вилкой - немедленно исправила бы дисгармонию.

Работником она оказалась прекрасным, товарищем - ещё лучше. Интим больше не предлагался, он, почему-то, сам не навязывался, предпочитая уважать на расстоянии. Даже смирился с её бзиком - после восьми вечера работать в чем мама родила, тем более, что слухи и несуществующие подробности живо сделали его конторе рекламу.

- Сосницкий Аркадий Григорьевич, адвокат, - сообщила Вера.

- Да ну! - удивился Быков. - То-то я где-то этот номер видел. Ладно, давай всё, что у нас есть на него, и я побежал.

Наташа стала распечатывать информацию на принтере. Быков одел кожаную куртку, к которой привык ещё работая в ФСБ, и так и не смог отвыкнуть, что, хоть и вредило его имиджу, но зато давало внутреннюю свободу.

- Я же тебе плащ классный купила, опять ты в своей чекистской куртке, - обреченно махнула лапкой Вера.

- Времени нет, времени, - торопливо сказал Быков. - Ну всё, киска, целую. Ты тут запри всё, ни с кем не связывайся. Если что, скажи, что я обещал руки-ноги повыдергивать. Поняла?

Она и так знала.

Вышел было, но все же заглянул обратно.

- И не выходи ты без меня в коридор в таком виде, мало ли кретинов...

- Иди, иди! - махнула ему Вера. - Без защитников разберемся.

Ухмыльнувшись, он вышел окончательно.

Спустившись по леснице в уже полутемный вестибюль, он вышел во двор.

Дождь. Несильный, но бесконечный. Его белый "Форд-внедорожник", весь обвязанный толстыми трубами, лакированно поблескивал рядом с корпусом хозобеспечения. Здесь располагались электрики, какие-то мастерские. Отсюда вечно слышалось дребезжанье циркулярки, а также сюда ради скорого ремонта загоняли личный автотранспорт местного высокого начальства.