Три долгих шаха он метался от желания увидеть женщину, приступить к исполнению контракта, огладить её тело и слиться, крепко обхватывая женские бёдра, до подозрительности, перетекающей временами в гнев, ярость. Это не давало ему покоя. И вот спеша на рашцизах к точке разрыва, нервы предводящего были настолько натянуты, что если бы женщина совершила один неверный шаг, это могло бы очень плохо для неё закончиться.
Но всё же он не ожидал того, что увидит. Он не был готов к тому, что всё то, что она говорила, может оказаться правдой, но и усомниться в её поведении было нельзя. «Так неужели?» – мысль предательски скользнула в сознание предводящего, когда из рук женщины воин с трудом забрал мальчишку, который напоминал вялого шканеха.
В замешательство привело её состояние: она сама настолько обессилела, защищая никчёмного потомка, что не смогла самостоятельно подняться. Поэтому опередив шагнувших ей на помощь воинов, вздёрнул её вверх, пытаясь поставить это недоразумение на ноги, и едва не сорвался, обратив внимание на то, что на ней надето: облегающая тонкая ткань обтягивала округлые формы настолько, что взгляд всех воинов, несомненно, устремился к её фигуре.
Взрыкнув, он рывком стащил с себя плащ, накинул его на Элиссавет, скрывая её тело и одновременно по указу Ведающей удерживая.
Последние сомнения предводящего отпали, когда женщина рвалась к сыну, брыкалась, не замечая расцарапала его кожу и, волнуясь, сильно впилась в его руку – так сыграть было бы можно, если бы не то, что он отчётливо слышал бешеный стук её сердца, который выдавал, что испытываемые эмоции натуральные. И в тот момент, когда женщина билась в его руках, Махарадж выдохнул облегчённо. Его сомнения были напрасны, но в то же время он сразу озадачился её ненормальной тягой к потомку. Об этом он решил поразмышлять позднее, когда посмотрит, понаблюдает, благо, что у него на это время теперь будет.
***
Отведённые два часа истекли быстро и Елизавета, поцеловав сына на руках воина, кивнула на его слова: «Вы можете быть спокойны за него аншиасса», проследила за тем как тот, укутав Егора в плащ, оседлал рашциза.
Обернувшись, она нашла взглядом предводящего, отметив, что тот смотрит на неё хмуро, недовольно. От этого ей ужасно захотелось напроситься в компанию к кому-нибудь из воинов, но это бы выглядело с её стороны ребячеством, да и проявлением неуважения.
Встряхнув головой и отгоняя ненужные мысли, она подошла к мужчине и тут же была подхвачена и усажена в седло боком. Видимо предводящий запомнил, что из неё плохой наездник. Ухватившись за поручень, он с лёгкость вскочил в седло и направил рашциза вглубь тоннеля, туда, где опять темнела мгла. Оглянувшись, Лиза увидела, как оставшиеся воины спешно снимают факелы, тушат и, седлая своих животных, направляются за ними.
Темнота это иногда хорошо, можно не отвлекаясь на что-либо разложить свои мысли по полочкам, да и выспаться не помешало бы. Предводящий, словно услышав, о чём Лиза только что подумала, произнёс:
– Отдохните, аншиасса. Можете не беспокоиться, – произнеся эту фразу, его рука властно обхватила талию женщины и придвинула к себе, – я вас придержу.
Лиза молча облокотилась на грудь мужчины и прикрыла глаза. Как бы она ни устала, но сон не шёл, мысли роем носились в голове не давая расслабиться.
Беспокоила тревога о сыне, о его здоровье. Сможет ли он устроиться в этом мире, прижиться, сможет ли она ему помочь? Лиза знала точно, что приложит все усилия для этого, благо время осмотреться у неё есть, пока действует контракт с предводящим. Он, по словам Зацисши, обязан её обеспечивать. Правда никто и слова не сказал о её ребёнке, но она и Егор неразделимы и Лиза надеялась, что предводящий это не только поймёт, но и примет.
И тут вылезала новая проблема – обучение, адаптация в местном обществе, где её ребёнка попусту могли и не принять, и это тоже тревожило женщину.
Сам предводящий: его такое изменчивое поведение, недовольные взгляды – настораживали женщину. Порой она чувствовала, что он далеко не в восторге от того, что заключил с ней контракт, но и не могла понять – для чего же он вообще пошёл на это?
Ответ у неё был только один. Вспоминая о словах Зацисши, что детки здесь часто погибают, предводящий видимо решился на этот шаг для того, чтобы влить новую кровь. Она же из другого мира и возможно его предполагаемый наследник родится более сильным и выносливым.
А если нет? Этот вопрос тоже мучил Елизавету… Что будет, если противозачаточные, которые она уже принимает, дадут сбой? Но эту мысль она трусливо загоняла в самые дальние уголки сознания.
Внезапно мужская рука притянула Елизавету ещё ближе, и мужчина, наклоняясь, провёл носом по её макушке. Женщина настороженно замерла и чуть не усмехнулась: «Может у него нос зачесался, а отпустить меня и почесать сам не может – опасается, вдруг грохнусь? А я такая. – Она подавила вздох, – Я могу!».