Контракт Паганини

Наконец Пенелопу Фернандес, председателя Шведского общества мира и арбитража, бесшумно проводили в студию новостей. Пенелопа села под свет студийных прожекторов. Напротив нее оказался Понтус Сальман, генеральный директор акционерного общества «Силенсиа Дефенс», компании, производящей боеприпасы и оружие.

Ведущая, Стефани фон Сюдов, сменила тему; взглянув в камеру, она заговорила об увольнениях, последовавших после того, как британский оборонный концерн «Системз Лимитедз» купил акционерное общество «Буфорс», и повернулась к Пенелопе:

— Пенелопа, во время нескольких дебатов вы весьма критически высказались по поводу шведского экспорта оружия. Вы даже упомянули скандал «Анголагейт», который разразился во Франции. Нескольких высокопоставленных политиков и бизнесменов привлекли тогда к ответственности за взятки и контрабанду оружия и приговорили к длительным тюремным срокам… но ведь в Швеции такого не было?

— Этому может быть два объяснения, — начала Пенелопа. — Или наши политики действуют как-то иначе, или как-то иначе работает наша система правосудия.

— Вы отлично знаете, — сказал Сальман, — что в Швеции существует долгая традиция…

— Согласно шведским законам, — перебила Пенелопа, — согласно шведским законам производство и экспорт вооружения запрещены.

— Вы неправы, — заметил Сальман.

— Параграфы 3 и 6 закона «Об оружии», — уточнила Пенелопа.

— Но «Силенсиа Дефенс» получила предварительное разрешение, — улыбнулся Сальман.

— Да. Иначе бы речь пошла о колоссальных нарушениях в экспорте оружия…

— Но теперь у нас есть поддержка, — перебил Сальман.

— Не забудьте, для чего предназначено оружие…

Стефани остановила Пенелопу и кивнула Сальану — тот поднял руку, давая понять, что еще не закончил.

— Все сделки внимательнейшим образом проверяются, — пояснил он. — Либо правительством, либо Агентством по контролю за экспортом оружия, если вам таковое известно…

— Во Франции тоже есть аналогичные организации, — перебила Пенелопа. — И все же оружие и боеприпасы ценой в восемь миллиардов крон каким-то образом попали в Анголу — несмотря на эмбарго ООН, несмотря на абсолютный запрет…

— Мы сейчас говорим о Швеции.

— Я понимаю, что никому не хочется потерять работу. Но можно ли услышать, как вы объясните экспорт огромного количества оружия в Кению? Эта страна…

— Вам просто нечего возразить, — перебил Сальман, — абсолютно нечего. Или все же есть?..

— К сожалению, я…

— Вы можете сказать что-нибудь конкретное? — вмешалась Стефани фон Сюдов.

— Нет. — Пенелопа опустила глаза. — Но…

— Тогда я бы на вашем месте извинился, — сказал Сальман.

Пенелопа посмотрела ему в глаза. Почувствовала, как поднимаются в душе злость и раздражение, но пересилила себя и извинилась. Сальман обиженно улыбнулся и стал рассказывать о фабрике в Трольхеттане. Когда «Силенсиа Дефенс» получила разрешение начать производство, там было создано двести рабочих мест. Затем Сальман принялся объяснять, что такое предварительное разрешение. Он так неспешно распространялся об этом, что у его оппонента явно не оставалось времени для возражений.

Пенелопа слушала, пытаясь изгнать из сердца опасную гордыню. Она представляла себе, как они с Бьёрном совсем скоро поднимутся на борт его яхты. Будут спать в кровати с высоким валиком в изголовье — той, что стоит в носовой части судна, набьют едой холодильник и крошечный морозильник. Водка будет поблескивать в ледяных стопках, а они станут есть селедку — маринованную, с горчицей, и свежую картошку, а еще вареные яйца и хлебцы. Пришвартуются у островка в шхерах, накроют стол на корме и несколько часов просидят в лучах вечернего солнца.

* * *

Пенелопа Фернандес вышла из здания телестудии и двинулась в сторону Вальхаллавеген. Она почти два часа просидела на полукруглом диванчике в ожидании продолжения, после чего продюсер сообщил, что им пришлось отказаться от ее выступления: понадобилось освободить время для пяти советов, как быстро обзавестись к лету плоским животиком.

В парке Ердет виднелся большой разноцветный шатер «Сиркус Максимум». Служитель поливал двух слонов водой из шланга. Один слон поднял хобот, и тугая струя воды полилась ему прямо в рот.

Пенелопе было двадцать четыре года. Кудрявые черные волосы чуть ниже плеч. На шее поблескивала короткая серебряная цепочка с маленьким распятием — Пенелопа носила его со дня конфирмации. Золотисто-смуглая кожа. «Словно оливковое масло или мед», как выразился один мальчик, когда они в старших классах должны были описывать друг друга. Большие серьезные глаза. Пенелопе не раз приходилось слышать, что она поразительно похожа на Софи Лорен.

Пенелопа достала телефон и позвонила Бьёрну — сказать, что она уже идет, сядет сейчас в метро на «Карлаплан». Бьёрн озабоченно спросил:

— Пенни, что-нибудь случилось?

— Нет, а что?

— Я оставил запись у тебя на автоответчике. Все готово, не хватает только тебя.

— Но ведь мы не спешим?