Контракт на смерть

«Мне попали в спину! – мелькнуло в мозгу. – Вот почему так хреново. Неужто Зина зацепила, паля в Круглова? Спасибо, что жив. Наверное, помог кевларовый жилет. Пусть больно, но тело чувствую… Черт! Мне нужно оружие. Срочно!»

Однако на этот раз Данилин решил действовать осторожнее. Зачем вскакивать, как ошпаренному, если где-то близко идет перестрелка? Не успеешь подняться, как словишь пулю. А тут лежишь себе спокойно и никто тебя не трогает. Пока, по крайней мере. Вот и попробуем для начала оглядеться.

Теперь он оперся на левый локоть. Движение получилось болезненным, но не таким пронзительным до судорог и холодного пота, как при попытке действовать поврежденной правой рукой. Поэтому в отношении нее Павел проявил осторожность. Сначала слегка ею пошевелил – от кисти до плечевого сустава засвербели ледяные иголки – затем, пусть и с трудом, немного согнул, опустил на землю и лишь после этого облокотился на обе руки.

Между лопаток опять звездануло, как будто туда ткнули электрошокером. Но Павел уже был готов к чему-то подобному и сдержал стон. Если болит, значит, жив еще – так любил приговаривать старый приятель Рашид Хасанов. А коли еще жив, значит, борись, потому что жизнь – это борьба, как утверждал один древний грек. У верблюда два горба, потому что жизнь – борьба, в общем.

Всего через несколько мгновений у Данилина появилась возможность на практике проверить древний постулат. Едва он попытался прочесать взглядом ближайшие метры пространства перед собой – Павел помнил, что где-то здесь должен валяться шлем с гранатами и, немного дальше, отброшенный в сторону карабин – как с правого бока от него кто-то зашевелился. Павел повернул голову и уткнулся взглядом в Круглова, точнее, в его голову.

А, может, даже в его глаза. Потому что Круглов находился в каком-то метре от Данилина и занимался примерно тем же, что и тот – пытался приподняться, опираясь на землю обеими руками. Отличие между двумя смертельными врагами заключалось в том, что Круглов, видимо, едва очнулся и лишь пробовал сориентироваться в ситуации. Он что-то мычал, тряс головой и, скорее всего, ничего как следует не видел. А вот мозг и тело Павла уже включились в процесс борьбы за жизнь.

В этот момент Данилин не знал, вооружен Круглов или нет. Но на уровне подсознания помнил, что тот перед выстрелами Зины и своим последующим падением держал в руке пистолет. И если Круглов его не выронил, то может выстрелить в любой миг – как только прочухается и обнаружит перед собой Данилина. А тот не имел под рукой никакого оружия. И резко броситься куда-нибудь в кусты тоже не мог, так как ощущал сильную боль почти во всем теле и даже не представлял, сумеет ли удержаться на ногах.

В результате Павел сделал то, что подсказал ему инстинкт. Перенес центр тяжести на поврежденную правую руку и, невзирая на жуткую боль в спине, рванулся вперед – к врагу. Левую руку он сжал в кулак. И этим самым кулаком, точнее, его намозоленными костяшками, с размаху заехал Круглову под нос.

Тот всхлипнул и, захрипев, схватился правой ладонью за лицо. Это говорило о том, что пистолет Круглов выронил раньше, когда потерял сознание после очереди в туловище. Иначе бы он использовал левую ладонь – ведь профессионал никогда не выпустит оружие из рук без крайней необходимости. Однако Данилин и не рассчитывал на то, что Круглов вдруг «подарит» ему пистолет.

Он действовал по обстоятельствам, на инстинктах – примитивно и максимально надежно применительно к ситуации. И был готов вцепиться врагу зубами в горло, если бы пришлось. Ведь его правая рука еле шевелилась, а одной рукой, да еще против мощного бойца в бронежилете и шлеме, да еще, по сути, в партере, много не добьешься. К счастью, Круглов сам облегчил Павлу задачу.

Надо заметить, что при ударе в область над верхней губой боль бывает не просто сильной, а поистине шокирующей – если врезать, как следует. А Круглову именно так и врезали. Находясь в болевом шоке, он даже не попытался отпрыгнуть либо откатиться куда подальше, а тупо завалился на левый бок. Тем самым он открыл правый бок, где на поясе в ножнах лежал боевой нож «Шайтан» – настоящий кинжал с копьеобразным клинком, заточенным с двух сторон.

Павел воспользовался оплошностью противника. Выхватив нож своей единственной работоспособной левой рукой, он нанес Круглову несколько колющих ударов в шею. Нанес коряво и суетливо, стараясь как можно быстрее вывести противника из строя – наверное, примерно так действует неопытный забойщик, торопливо пыряя свинью куда попало.

Круглов попытался отбиваться – так же беспорядочно и суматошно. В какой-то момент он даже перехватил руку Данилина в запястье, но сделал это слишком поздно. Кровь уже брызнула фонтанчиками из проткнутой в нескольких местах шеи, Круглов захрипел, отпустил руку Данилина и задергался в конвульсиях.

Поняв, что с врагом покончено, Павел откатился в сторону. Лежа на животе, пошарил по земле рукой – и наткнулся на свой шлем с гранатами. Сделал он это очень вовремя.