Контракт на смерть

В какой-то момент он – своей коренастой фигурой – частично перекрыл Рубцу фигуру Павла, но тот не рискнул хвататься за пистолет. Это только у ковбоев в кино получается лихо выхватывать кольт сорок пятого калибра из открытой кобуры. А тут громоздкая беретта с длинным глушителем (зря, наверное, его не открутил до сих пор), и валяется где-то между сидений – попробуй ухватить за рукоятку в мгновение ока. И ведь мало просто ухватить – еще надо вскинуть и чтобы палец удобно лег на спусковой крючок.

А этому типу с шальным взглядом достаточно произвести одно движение пальцем. И готово. Патроны-то, небось, картечью заряжены.

Шашлык отступил к задней дверце и остановился там – широко расставив ноги и поигрывая в руке битой. «Долговязый» тоже отступил на шаг и скомандовал:

– Вылезай!

Данилин не стал испытывать дальше терпение бандитов. Продолжая держать растопыренные ладони перед собой, вывалился в проем, с трудом разогнулся и оперся левой рукой на распахнутую дверцу. Теперь от него до отморозка с ружьем оставалось менее метра, а до цевья с обрезанными стволами и того меньше. И Павел понял, что наступил критический момент.

– Вот так, молодец, стоять можешь, – с насмешкой произнес Рубец. И подмигнул напарнику, находившемуся теперь почти за спиной Павла. – Давай, Шашлык.

Скорее всего, бандит ожидал, что подельник, получив сигнал, со всей дури вмажет битой жертве по башке. Но малость просчитался.

У подобных стрелков-любителей, редко имеющих дело с оружием, зачастую притупляется чувство опасности. Оружие придает кураж, создавая иллюзию могущества. Казалось бы, чего проще? Нажимай на спуск и дело в шляпе. А если еще и жертва демонстрирует растерянность, то запросто можно расслабиться и потерять бдительность. Если ты не профессионал.

Рубец был не профессионалом, а типичным представителем уличной шпаны, почуявшим легкую добычу. И решившим по этому поводу переквалифицироваться в разбойника с большой дороги. А вот Данилин являлся профи, повидавшим и Крым, и Рым. И умевшим разбираться с приборзевшими отморозками на раз-два. Поэтому расплата не заставила себя ждать.

Павел схватился правой рукой за стволы и резко дернул обрез на себя и в правую сторону. Рубец машинально нажал на спуск, но с опозданием на каких-то полсекунды. В результате заряд картечи угодил в живот Шашлыка, только-только собравшегося размахнуться битой. А когда человеку с двух метров засаживают в брюхо заряд картечи, то ему становится невыразимо плохо со всеми вытекающими и вылетающими последствиями. Вытекающими – в виде фонтана крови, вылетающими – в форме ошметков мяса, кишок и прочей требухи.

Что касается Павла, то он, вывернув обрез из рук опешившего Рубца, врезал ему хуком слева. А когда бандит, стараясь удержать равновесие, попятился, разрядил ему в грудь второй ствол. За гнилой базар надо отвечать, и кто к нам с ружьем придет, тот от ружья и погибнет. А как же?

Отбросив обрез в сторону, Данилин повернулся к Шашлыку. Тот, упав на колени, без особого успеха пытался удержать ладонями вылезающие из живота внутренности. Павел поднял с асфальта биту и сделал то, что несколькими секундами раньше бандит намеревался сделать с ним – милосердно раскроил ему череп. На войне как на войне. И если враг не сдается, то его уничтожают. Чтобы не мучился.

Свершив справедливую расправу, Данилин перевел дыхание. Схватка получилась короткой, зато энергозатратной. А прелюдия к ней вымотала столько нервов и моральных сил, что, право, было бы проще вагон с цементом разгрузить. Приходилось Павлу и этим заниматься в период голодного студенчества.

Однако расслабляться было рано. Едва Павел собрался сесть в «ниву», как из дверей торгового центра выскочила тройка крепких мужичков. Узрев Данилина, они рысью бросились к нему. Двое держали в руках биты, а вот третий размахивал небольшим предметом, напоминающим по форме газовый револьвер.

Первой мыслью Павла было запрыгнуть в машину и убраться в более спокойное место – продолжать разборки с мелкотравчатой бандитской шелупонью он не имел никакого желания. Однако планы пришлось срочно поменять после того, как мужик с револьвером вдруг на ходу прицелился и пальнул в сторону Данилина чем-то явно не газовым. Тут уж его терпение лопнуло.

Распахнув заднюю дверцу, Павел вытащил штурмовой карабин М4 и дал очередь по ногам приборзевшего ушлепка. Зацепил. Ушлепок, пробежав по инерции пару шагов, споткнулся, упал и заверещал, вцепившись руками в раненую ногу. Двое его подельников тут же развернулись и кинулись в обратную сторону.

Тратить зря патроны Данилин не стал. Положив карабин на заднее сиденье, сел за руль и тронулся вперед. До девяти оставалось еще больше двух часов, никаких умных планов в голову не приходило, и он решил направиться в сторону парка. А дальше видно будет.

Уже выехав на дорогу, вдруг наткнулся взглядом на павильон с разбитым стеклом – тот самый, куда угодила пуля снайпера. Рядом росло деревце можжевельника, возможно, спасшее Данилину жизнь. Оно «схватило» вторую пулю. «Кто же все-таки в меня стрелял?» – подумал Павел…

* * *