Контрабандный прогресс

Я так понял, что это он обо мне. Я был здесь самым молодым. Василий мне показался слишком резким и угловатым. На мое придирчивое оглядывание Василий не реагировал. Я пошел за ним по коридору. Василий толкнул дверь с табличкой "ЗГД". "Ясно, что это заместитель", - установил я, а потом остановился, как вкопанный.

- Что встал? - полюбопытствовал Василий.

- Я что-то не понял, - признался я.

- Чего? - Василий иронически приподнял бровь.

- Там на кладбище юридические проблемы?

- И это тоже, Жека, - туманно согласился он. - Ты так сказать входишь в курс полевой жизни, иначе, как ты будешь юридически решать наши проблемы, если сам с ними не сталкивался. А так нам объяснять тебе ничего не придется. Сам все будешь решать и во все нюансы вникать.

- Угу, - я даже поверил ему. - Василий, а мне надо переодеться?

- Надо, там в Комнате вещей найди себе чего темненькое и полегче. Жарко же, - велел Василий.

- Комната вещей это К.В? - догадался я.

- Точно, - Василий был мной доволен. В который раз у меня возникло ощущение, что они меня проверяют.

- А К.О?

- Комната отдыха, - пояснил аббревиатуру Василий.

- А К.З? - поспешил я уточнить.

- Это тебе пока рано, - Василий достал из своего сейфа оружие. - Бегом. Рабочая машина внизу, я тебя жду. Там черный мерс, номер четыре пятерки.

- Ого! - я не стал медлить и кинулся в эту самую К.В., которая являлась комнатой вещей. Нашарить там что-то темное удалось далеко не сразу. Меня зачаровали странные костюмы, как для съемок в исторических фильмах. Наконец, попались какие-то серые штаны и футболка защитного цвета. Под мой размер подходило. На ноги я напялил сандалеты. В общем видок, как раз для кладбища. Переодевшись, я спустился вниз, Василий многозначительно посмотрел на часы.

- Поехали! - скомандовал он сам себе, и мы понеслись из центра на скорости сто двадцать. Правда, эту скорость удалось поддерживать две улицы, а потом мы встали в пробке. Я решил, что хорошо бы побольше расспросить Василия о деталях дела, которое не давало мне покоя.

- Василий, скажите, я вот не совсем уловил, что там было сказано про омоложение, - я постарался задать вопрос, как можно более нейтральным тоном, без намека на подозрения в розыгрыше или психической невменяемости.

- Да, была у нас программка, до сих пор расхлебываем, вместо того, чтобы вперед двигаться. На нашем клиенте Чемодурове испытывали заклятие на омоложение. Не вечная молодость, конечно, но все равно полезная штука. Правда, оно не подействовало. Но с заклятиями всегда так, там оно действует правильно, а здесь черти как. Сам понимаешь другой мир.

- Другой мир? - я уверился, что этот тип меня разыгрывает.

- Ну, конечно, не один, - дальше огорошил он меня. - Но да это не моя печаль с чужими мирами разбираться. Так вот, Чемодуров вполне мог покойничков разговорить. Заклятия еще и не так действуют.

Мы выбрались из очередной пробки, чтобы попасть в следующую.

- Василий, а зачем на этих людях испытывали заклятия? - Я старался говорить серьезно, но так тянуло улыбнуться.

- Как зачем? А кто прогресс будет двигать? Мы и так уже засиделись на одном месте, - подивился Василий.

Мы выбрались на более или менее свободную дорогу, Василий сосредоточился на лавировании.

- Василий, а о чем вы в последний раз говорили? - Я все же решился спросить не разыгрывает ли он меня. - Вы не шутите?

- Чего там шутить? Мы же действительно стоим на месте. Ну, с той же молодостью. Ищут эти ученые средства, да ничего толкового найти не могут. Должны же были мы проверить. Но вся проблема в том, что здесь ничего так не действует, как там. Скажем, берешь заклятие на телепортацию. Там все о.к., а здесь во что вылилось? Здесь мужик стал способен вызывать тучи, дождь. Пришлось бедолаге в Южную Африку переселиться. Местным шаманом стал. Он здесь в Москву приезжал к родственникам, так где та зима? Черти что, а не зима.

Я сглотнул. Василия я не понимал.

- Василий, а что мы будем делать на кладбище?

- Поговорим с Чемодуровым, подождем сведений от Петра, от Клёпы, там посмотрим, - Василий свернул на пыльную дорогу. - Что тяжело тебе?

- Василий, меня не покидает чувство, что вы меня разыгрываете, - честно признался я. На него я не смотрел, а любовался памятниками, которые было видно за оградой.