Контрабанда из иного мира

— Между прочим, — прорывался сквозь шум пронзительный тенор врача, — они консервируют человеческое мясо!

— Да они людей живьем поджаривают! — прорычал в ответ Вильямс. — А шрамы? Их даже на гнилых трупах было видно!

— Предлагаю показать этим пасюкам, что такое космодесант Приграничья! — провозгласил майор.

— Я думала, времена благородных рыцарей и пламенных революционеров безнадежно прошли, — спокойно подытожила Соня. — Оказывается, я ошибалась.

— Прошу тишины! — объявил Граймс — негромко, но шум сразу же стих.

— Прекрасно, — коммодор тепло улыбнулся. — Отлично. Вы очень ясно выразили свое отношение, и я рад, что вы столь неравнодушны. Бывшие хозяева этого корабля — разумные существа, но их обращение с другими разумными существами трудно назвать цивилизованным. Кстати, Соня: что касается людей-рабов в Шаарской Империи, я должен сделать одно замечание. Никто из шаарцев не станет избивать своих рабов или обращаться с ними, как со скотом. Многие из этих так называемых рабов живут лучше, чем иные крестьяне на Ультимо. Их не бьют и не обращаются с ними, как со скотом. Но здесь совсем другое дело. Мы видели тела мужчин, женщин и детей, погибших на этом корабле при попытке спастись. Будем надеяться, что их смерть не напрасна.

Соня примирительно улыбнулась.

— Замечательно. И чем мы можем им помочь?

— Хороший вопрос.

Граймс обернулся к Мэйхью, который до сих пор молча стоял в стороне.

— Не сомневаюсь, все это время Вы «слушали», Кен. Вы что-нибудь обнаружили? У них существует псионическая связь?

— Боюсь, что да, сэр, — печально ответил телепат. — Существует. Только… вот…

— Продолжайте.

— Их усилители, как у нас… но…

— Но что?

— Они не используют мозг собаки. Они используют человеческий мозг.

Глава 15

— Вы слышали что-нибудь конкретное? — быстро спросила Соня.

— Я… я слушал…

— Понятно. За это Вам и платят. Что именно?

— Повсюду объявлена тревога. Всем кораблям… Ультимо, Туле, гарнизонам на Фарне, Мелисе и Гроллоре…

— А на Стрее?

— Нет, на Стрее — нет.

— Логично, — пробормотала Соня. — Совершенно логично. Фарн — это гуманоиды вроде людей, феодализм и прочие атрибуты Средневековья. На Гроллоре — индустриальное общество, но оно сформировалось лишь недавно. На Мелисе — разумные амфибии, но ничего похожего на техногенез. Похоже, эти крыски опережают их всех, по крайней мере в отношении развития технологий. А вот Стрее… Интересно, чем нам помогут эти ящеры-философы. И помогут ли вообще.

— По крайней мере, никто не мешает попробовать, — ответил Граймс. — Мистер Мэйхью, а с западно-галактическими антимирами они не связывались?

— Нет, сэр.

— А с нашими ближайшими соседями — Шекспировским Сектором, Империей Уэйвери?

— Нет, сэр.

— Значит, дело ограничивается планетами Конфедерации. Тем лучше. Помочь нашим соотечественникам — наша законная обязанность.

— Незаконная, шкипер, — поправил Вильямс. — Пиратство всегда было незаконным.5 Но ради благородной цели…

— В общем, Вы не против, — сказала Соня. — Этого достаточно.

— Черт возьми, я действительно не против! В конце концов, как сказал кто-то из великих, «цель оправдывает средства».

— Прекрасно, коммандер Вильямс. Посему предлагаю взять курс на Стрее. Мистер Мэйхью, продолжайте «слушать». И сообщите мне немедленно, если появится другой корабль. Для того, чтобы пересчитать уровень темпоральной прецессии, масс-индикатор не нужен. Они могут запросто с нами синхронизироваться.

— А что мы будем делать на Стрее? — спросил майор. — Вы уверены, что из этого что-нибудь получится?

— Как я уже сказал адмиралу Хенесси — постараемся. Понятно, что действовать придется на свой страх и риск и импровизировать по ходу, но что-нибудь непременно должно получиться.

Коммодор отстегнул ремни и направился в рубку. Соня последовала за ним.

Закрепившись в кресле старшего пилота, он наблюдал, как Вильямс занимался сменой курса — выключил Движитель Манншенна, развернул корабль, придал начальную скорость, включил Движитель Манншенна… «Начинаются Будни Глубокого Космоса», — хотел было сказать Граймс… и не смог. Он не мог произнести эти слова, будучи одетым в это маскарадное тряпье, чувствуя на своей физиономии густую бороду. Он покосился на Вильямса. Вот кого не надо убеждать, что старпома делают старпомом вовсе не золотые нашивки на кителе и даже не три красные полоски, которые теперь красовались на его крепком волосатом запястье.

— Курс установлен, шкипер, — объявил он.

— Спасибо, коммандер Вильямс. Все не занятые на вахтах офицеры могут быть свободны.

Последнее касалось в первую голову их с Соней.

Начались Будни Глубокого Космоса — привычные, как пение гироскопов Манншенна, искривлявших континуум. Корабль летел вперед в пространстве, назад во времени, все ближе и ближе к краю Галактики.

Но они были не одиноки. Судя по тому, что «слышал» Мэйхью, за ними и перед ними, со всех сторон летели другие корабли — по счастью, слишком далеко, чтобы определить точные координаты беглецов.