Как Александру пояснил следователь Котов, предъявив соответствующие "бумаги", по мнению следствия, выходило так, что в соседнем имении, находящемся под казённым управлением, бандитов нет. То есть, они там бывали, но… Так что, у дознавателей, в свете недавно полученной информации, возникли "обоснованные" подозрения, что грабежом занимались люди графа. И для окончательной проверки этой версии, привезли крестьян. Трёх мужичков, которые могут опознать татей. Поэтому, графу надлежит не противиться ходу расследования, а добровольно предоставить всех своих холопов — на опознание.
Нехорошие предчувствия шевельнулись в душе Александра, но он счёл, что в данный момент, идти на конфронтацию с властями, ещё хуже. Поэтому все гайдуки, как и все проживающие при дворе холопы — мужского пола, были построены перед хозяйским домом, в несколько шеренг. И пока свидетели ходили, по рядам, выискивая знакомые лица, десяток полицейских обыскивал все постройки. Единственное, дом графа, осматривал только следователь Котов, и временами, на выбор, весьма тактично, требовал предъявить к осмотру то какую-либо комнату, то сундук.
И вот, когда с осмотром господского здания было покончено, и Александр вышел во двор, он застал следующую картину. Один из крестьян, мужичок в заношенных, и многократно чиненных лохмотьях, со вздыбленной, пакле видной бородкой, испуганно смотрел на шеренгу гайдуков. Рядом с этим, так сказать, свидетелем, стоял второй из дознавателей, серенький, неприметный чинуша. И этот служака, указывая рукою на командира второго десятка, покраснев от натуги, свирепо выпучив глаза, орал на крестьянина:
"Смотри внимательно сволочь! И не говори мне, что никого из этого сброда не знаешь! Иначе, я и тебя, упрячу на каторгу, как его соучастника! Ну! Смотри!"…
А вот другая пара свидетелей, в это время, внимательно осматривала телеги, хомуты и прочую утварь. И как следовало ожидать, ничего из отнятого у них татями имущества, так и не нашли. Но этого, Александр не видел. Перед ним развернулась сцена, усиленного давления на свидетеля.
Степан Гончар понял, что в данный момент, из него желают сделать "козла отпущения" и не выдержал, возмутился:
— Да что же вы делаете? Господин хороший? Ведь этот видак, и в самом деле со мною не знаком. А вы, тыча в меня, требуете: "Узнавай его сволочь! Иначе на каторге згно…"
— Молчать! — повалив Степана на землю сильной зуботычиной, ещё громче заорал следователь. — Тебе сволочь, никто слова не давал! По всем вам, отребье, давно каторга плачет! Висельники про…
— Отставить! — желая прекратить это безобразие, как мог громко и сурово, выкрикнул Александр. — Да как ты смеешь, мерзавец, бить моих людей? Ты знаешь, что этим не только нарушаешь устав своей службы, но и наносишь мне оскорбление!
— Да я!…
— Молчать! Сейчас я говорю! — прервал возмущённое объяснение хамоватого следователя, быстро приближающийся к нему граф. — Вижу ты, любезный, не знаешь что такое презумпция невиновности, алиби и этика служебного поведения! Так какого чёрта, тебя ещё держат на этой службе? Я обязательно подыму этот вопрос, перед твоим начальством! Будь в этом уверен!
Следователь, чьего имени Александр так и не запомнил, торопливо шагнул в сторону, так что между ним и графом, оказался окончательно стушевавшийся, испуганный крестьянин. И уже выглядывая из-за него, дознаватель, суетливо поглядывая на карету, дав голосом "петуха", выкрикнул:
— Стоять! Не смейте ко мне приближаться! Я человек государев, при исполнении своих служебных обязанностей!
— Да нужен ты мне: "Как зайцу стоп сигнал" — остановившись, с нескрываемым призрением ответил Саша. — Только руки о тебя марать. Мразь.
— Я при исполнении…
— Так исполняй. Только действуй как подобает — в рамках закона! А я, за тобою посмотрю, чтоб не баловал тут.
Идти на продолжение конфликта, было безумно, так как на графа были нацелены сразу несколько кавалерийских пистолей. Кавалеристы, трое, находившиеся ближе всех, чётко выполняли свои обязанности по охране следственной группы. И делая вид, что обстоятельство, его это ни капельки не беспокоит, молодой человек остановился в десяти метрах от зарвавшегося следователя и картинно, по-хозяйски скрестил руки на груди. Так что, на несколько секунд, во дворе воцарилась немая сцена, участники которой замерли как парковые статуи, исключая бегающих по двору кур и переминающихся с ноги на ногу коней.
Неизвестно, как долго бы это продолжалось, но, из кареты послышался голос кукловода (так, для себя, его обозначил Саша), пожелавшего и далее оставаться инкогнито:
"Господин Котов, право же, прекращайте этот балаган. Ваш коллега, на самом деле вышел за все рамки дозволенного поведения. Так что, предъявите графу все необходимые постановления, и выполните то, зачем мы сюда приехали. А вы, Александр Юрьевич, меня сильно удивили. Я, конечно же, слышал, что в последнее время, ваша речь не совсем соответствует принятым в обществе нормам. Но. Сегодня, я убедился, что это утверждение соответствует действительности".