Консул

Искандер, Эдик и Гефестай остались охранять лошадей, а Сергий, вместе с Тзаной и Лю Ху отправился за пропитанием.

– Кун Цю сказал: «Пища – это Небо людей», – провозгласил конфуцианец.

– Гефестай подпишется под этим изречением, – улыбнулся Сергий.

Выбрав заведение почище, они вошли, окунаясь в волны ароматов.

– Рис, если он не варварский, а ханьский, то есть шлифованный, – наставлял Лю Ху, – можно залить соленым кипятком, настоять несколько минут, потом кипяток слить и дать рису высохнуть на солнце. После этого он хранится недолго, зато его можно замочить на час-другой в холодной воде – и он уже мягкий и вкусный, как вареный!

– Так и сделаем, – согласился Лобанов.

Поторговавшись, набрали в дорогу ломтиков сушеного мяса и маньтоу – приготовленных на пару несоленых хлебцев. Купил он и чая – это были шарики вроде пилюль, скатанные из чайных листьев, размолотых в порошок.

Накупив провизии, Сергий рассчитался с торговцем – под бдительным присмотром Лю Ху, и сказал, обращаясь к Тзане:

– Представляешь, они чай не заваривают, а варят, как суп… Тзана!

Но Тзаны в харчевне не наблюдалось. Подхватив покупки, Лобанов поспешил на улицу, откуда донеслись крики ярости. Испытывая нехорошее предчувствие, он выскочил за порог.

Тзана была неподалеку. Прислонившись к стене, она держала на дистанции четверых купцов – бактрийцев или согдийцев, багровых от отрицательных эмоций. Пятый лежал в пыли со вспоротым животом.

Сергий оставил мешок с провизией и шагнул на помощь девушке, обнажая цзянь. Конфуцианец вытащил кинжал.

– В чем дело? – резко спросил Лобанов, поигрывая мечом. Говорил он на латыни, надеясь, что Лю Ху переведет вопрос, но один из купцов был знаком с римской речью. С перекошенным от злобы лицом, он завопил, тыча пальцем в Тзану:

– Эта девка зарезала Забула! Я, Азрак, сын Гистана из Мараканды, свидетельствую – она ни за что ни про что убила моего земляка!

– А чего он полез ко мне? – ответила Тзана с ожесточением. – Я его дважды предупредила, чтоб не лез!

– О, верные сыны Авесты! – вскричал Азрак, обращаясь к товарищам по ремеслу и вере. – Вы слышали?! Эта девка…

– Угомонись, – сказал ему Сергий. – Во-первых, это не девка, а моя жена. Во-вторых, тебе было сказано – Забула предупредили. Он не внял совету? Что ж, так ему и надо! Умнее надо быть. Пошли, Тзана.

Девушка шагнула к Сергию боком, не отводя глаз от купцов, и правильно сделала. Горячие согдийские парни снова допустили промах – всем скопом кинулись на чету Лобановых.

Неласково улыбаясь, Тзана совершила молниеносный выпад, прокалывая Азраку ногу. Уходя от вертикального удара, она присела на одно колено, и поразила купца в живот. Тот хрюкнул и стал оседать в пыль.

Сергий отражал атаку «сынов Авесты» справа, Лю Ху «трудился» слева, заодно прикрывая Тзану. Одного «согдийского гостя», с козлиной бородкой и злючими глазками, они серьезно ранили, выводя из игры, у другого выбили меч. Купец запаниковал и бросился наутек. Лобанову ничего не стоило в этот момент прикончить согдийца, но он не стал убивать зря, а хорошенько врезал плоской стороной меча по его пухлой заднице. Согдиец выказал неслабую прыть, а последний из купцов сам бросил меч и резво отскочил в сторону, громко прося пощады.

Сергий молча поднял два оброненных клинка, отобрал у стонущего Азрака его акинак, и сказал «ходячим»:

– Забирайте этого и мотайте отсюда.

– Фирак, – простонал согдиец с козлиной бородкой, – помоги сыну Гистана… Я доковыляю сам.

Купцы доволокли Азрака до угла, и уже оттуда прокричали страшное проклятие зороастрийцев:

– Да погаснет огонь в твоем очаге!

– Вали, вали давай… – пробурчал Сергий, перекладывая мечи на руки Тзане. – Смотри, не порежься.

Девушка ласково улыбнулась в ответ. Втроем они двинулись к месту, где оставили коней, и там приключения продолжились.

Сергий успел рассовать по сумкам провиант и оседлать коня, как вдруг, откуда ни возьмись, налетела дюжина оборванцев – босых, но при мечах. Главарь, живописный голодранец в халате без рукавов, прокричал нечто в приказном порядке, и Го Шу торопливо перевел:

– Они требуют отдать им деньги и оружие…

Сергий, еще не остывший после разборки с купцами из Сугуды, выхватил меч и двинулся на босяков. За ним шагнули преторианцы и Тзана, следом скакнули Лю Ху с Го Шу, небрежно помахивая здоровенными цин-люями.

Дружный ответ наглецам был столь яростен, что даже не потребовал боя – оборванцы отступили к стене напротив, уразумев, что выбрали добычу не по зубам.

– Снять оружие, – холодно скомандовал Сергий.

Острие его клинка подрагивало у горла вожака, и тот не стал «дергать тигра за хвост» – медленно расстегнул перевязь, и бросил ножны на землю. Сверху упал цзянь.

Босяки один за другим разоружились, и прижались к стене, жалкие твари дрожащие.

– Деньги есть? – по-прежнему холодно спросил Лобанов.

Голодранцы торопливо пошарили в мешочках на поясе, и показали горсточки бронзовых монеток.

– Мелочь оставьте себе. Вон отсюда!

Го Шу начал переводить, но горе-грабители все и так поняли – их как ветром сдуло.

– Выбирайте оружие, ребята, – ухмыльнулся Сергий.