Конструкторы

Бои на Карельском перешейке ещё не были окончены. Ещё предстояло прорвать линию Маннергейма основу которой составляли многочисленные противотанковые препятствия в виде надолб, рвов, эскарпов и контрэскарпов и разветвлённая система мощных дотов и дзотов. Железобетонные доты прикрывались сверхтолстой «подушкой» из камней и грунта да ещё были засыпаны снегом. Поэтому даже обнаружить их было непросто. Только снаряды крупнокалиберных орудий были способны пробить «подушку», добраться до бетонных плит, при ударе в которые вздымались огненные языки пламени, свидетельствовавшие — есть попадание в дот! Менее мощные снаряды, взрываясь в «подушке», не позволяли даже обнаружить дот.

Вот почему возникла идея установить на КВ мощную стопятидесятидвухмиллиметровую гаубицу. СКБ-2 под руководством Котина и Духова срочно выдало чертежи на новую, значительно более высокую и просторную башню, пригодную для установки столь мощного орудия. Сомнений было немало: устоит ли танк, не будет ли при выстреле откатываться далеко назад? Не развалится ли башня? Не произойдёт ли поломка агрегатов трансмиссии? Не опрокинется ли ставшая слишком высокой машина при стрельбе с борта? Николай Леонидович, проведя расчёты, успокаивал сомневавшихся — всё будет в порядке. Окончательный ответ дали испытания на заводском полигоне. Первый выстрел артиллеристы сделали, находясь в окопе, с помощью привязанной к спусковому механизму верёвки. Танк даже не шелохнулся. И, конечно, не опрокинулся. Так родился КВ-2 — прообраз будущих мощных самоходно-артиллерийских установок.

Четыре танка КВ-2 участвовали в прорыве укреплений на выборгском направлении в районе Суммы и показали себя отлично. Проходы в гранитных надолбах они делали пятью-шестью бетонобойными снарядами. Такими же снарядами сокрушали железобетонные доты. Выходя из боя, танкисты насчитывали на броне КВ десятки вмятин, но сквозных пробоин не было. Вот весьма авторитетное свидетельство о работе КВ, данное Маршалом Советского Союза К. А. Мерецковым в его «Воспоминаниях».

«Хорошо показал себя при прорыве укреплённого района на направлении Суммы опытный тяжёлый танк КВ с мощным орудием… Он прошёл через финский укреплённый район, но подбить его финская артиллерия не сумела, хотя попадания в него были… Мы получили неуязвимую по тому времени машину. Это было огромное достижение нашей промышленности, внёсшей серьёзный вклад в развитие боевой мощи армии. С тех пор я полюбил КВ и всегда, когда мог, старался иметь эти танки в своём распоряжении».

Не только командующий фронтом, но и многие участники прорыва линии Маннергейма полюбили танк КВ.

18. «Пора на работу…»

— Ну, Маняша, что я говорил? Едем на юг, в Сочи!

Духов, улыбаясь, показал жене красочные путевки в известный военный санаторий.

— К морю! Почти на целый месяц!

Да, в начале апреля Духов впервые за последние годы получил наконец отпуск. Недолгий, но тяжёлый советско-финляндский конфликт закончился 17 марта 1940 года. В марте же начался на Кировском заводе серийный выпуск КВ. Можно было передохнуть.

И вот — блаженство долгой дороги из слякотного в эту пору и холодного Ленинграда всё дальше и дальше на юг, к синему и тёплому морю. За Ростовом уже вовсю сияло солнце, поля изумрудно-зелёные, в пристанционных садиках буйно цвела сирень. А главное — можно было часами лежать на верхней полке, мягко покачиваясь под стук вагонных колёс, и дремать, и думать о чём-то своём, решительно ни о чём не тревожась. Или сидя за столиком у окна, смотреть и смотреть, как плывёт перед тобой светлый, ликующий, бескрайний простор… Или спать — когда захочется и сколько хочешь.

И в санатории поначалу Духов много спал. Засыпал в кресле за газетой, в парке, присев на лавочку, и даже в столовой, в ожидании обеда. Марию Александровну это всерьёз тревожило.

— Не беспокойся, Маняша, это не болезнь, — успокаивал жену Духов. — А если и болезнь, то нестрашная и скоро пройдёт.

Он был прав. Просто сказывались переутомление и постоянное напряжение многих дней и бессонных ночей. Но вскоре Духов вышел из этого состояния. К нему вернулись прежняя жизнерадостность и обычная активность. Вместе с женой он побывал на экскурсиях на горе Ахун и на озере Рица, посетил знаменитый дендрарий, курортный парк, как всегда, много фотографируя. Часто они спускались на фуникулёре к морю, гуляли по пустынному пока пляжу, под шум ещё холодных волн. Вечером ходили на концерты в летний театр или курзал.

Но… видно, не каждый способен долго предаваться праздности и безделью. К этому тоже нужна привычка. Не имея её, Духов вскоре заскучал. Среди пальм и магнолий он всё чаще переносился мыслями на север, на завод, к делам СКБ-2.