Конструирующий

Слушания по делу Гиблой долины мы с треском провалили. Никаких земель мне не присудили. Судящие нашли кучу лазеек и старых законов, по которым нельзя было трактовать договор в нашу пользу. Это не означало, что соглашение недействительно. Власти обязались следить за жителями долины и не прогонять с территорий. После Лим извинилась, сказав в свое оправдание, что с земельным кодексом плохо знакома, тем более тазамским. Ну и ладно. Наш дом теперь в Мостфеле. Не хочется тащиться за сотни лир в место, где нас ждет только разваливающийся замок, Воюющие Тазама и тупые нелюди.

Вечером последним днем коричневой кварты мы гуляли по улице хмурые. Только закончилось заседание, и Судящие зачитали нам свое решение. Проходя мимо собора блаженного Заагасто-круглителя, мы рефлекторно осенили себя святым кругом.

— Может, зайдем? — предложил я. — Давно в церкви не был. Да и Фану обещал, помнишь?

— Давай ты один сходишь?

— Что так?

— Не знаю, можно ли такой, как я…

— Брось эти глупости. Пойдем.

Я взял ведьму за руку и решительно потащил к собору. Вблизи здание внушало уважение. Красочные барельефы показывали сцены из святого писания. Шпили вздымались ввысь. Над центральным куполом виднелся большой позолоченный круг Единого.

Внутри царила благоговейная тишина, изредка нарушаемая шарканьем ног прихожан и служителей. Мы осмотрелись, поглядели на святые картины, огромную красочную мозаику. Посетителей немного. Похоже, мы зашли в промежуток между службами. Помолись Единому, поставили свечку. Собрались уже уходить, как нас окликнул знакомый голос:

— Селин, Лим, рад вас видеть!

Старик Фан добродушно улыбался нам. Однако на нем был наряд не простого служителя, а натурального отца-настоятеля. И это не какой-то церквушки, а огромного собора в центре столицы!

— Вы соврали нам, отец Фан. Разве Единый не учит, что лгать нехорошо?

— Зовите меня отец Фанторимо. И я не лгал вам. На время паломничества я отрекся от своего сана и сменил имя.

— Вот оно что.

— Как ваша жизнь? — спросил служитель, обращаясь к Лим.

— Все хорошо, ваше святейшество, — ответила девушка. — Недавно купили большой дом, обустраиваем…

— Меня не интересуют материальные блага. Не это главное, — произнес отец Фанторимо и резко сменил тему. — Не желаете исповедаться? Идите за мной.

Мы с Лим переглянулись и последовали за служителем. Насколько я знаю, исповедаются в одиночку, но я наотрез отказался отпускать Лим одну. Мне тоже есть, что сказать.

— Поведайте мне, какие думы вас одолевают? — начал беседу святой отец.

Вдвоем в кабинке было тесновато, поэтому я стоял. Поначалу Ли вяло отвечала, но постепенно Фанторимо сумел вызвать к себе доверие. Спрашивал умело, видел самую суть. И тут Ли выдала такого, что и мне никогда не рассказывала. Я даже не подозревал. Девушка принялась лить слезы, мне оставалось лишь поддерживать, сжимая плечо. Я не все понял, но если упростить, то основная проблема в том, что Лим «не такая как все». И в детях, как ни странно.

— Я понял тебя, дитя. Твои опасения и страхи. Вы преподали мне хороший урок в пути. Поэтому я хочу помочь вам. Ты говоришь, что пережила много страшных вещей в своей жизни. Однако подумай. Разве твои дети обязаны иметь ту же судьбу, повторить твой путь и твои страдания? Какой бы ты была «не такой как все», твои наследники будут обычными детьми. Как миллионы мальчишек и девчонок по всему миру. Так завещано нам Единым.

Ведьма жадно внимала словам настоятеля.

— Скажи мне Лим, разве ты не приложишь все силы, чтобы у твоих чад было хорошее детство? Лучшая жизнь?

— Приложу, отец. Мои дети будут самыми счастливыми. Вы правы. Их ждет своя судьба. Не моя. Они будут счастливыми.

— Теперь ты не боишься?

— Нет… Немного.

— Насчет того, достойны ли мы чего-то или нет. Сложный вопрос. Каждый сам решает для себя. Вспомни, совершала ли ты преступления в своей новой жизни здесь, старалась ли ты блюсти заветы Единого? Прости, тут я не смогу указать тебе путь. Мне кажется, что ты очень добрая и милая девушка. И та злость, что ты иногда испытываешь, она направлена во благо. Она помогает тебе собраться и бороться. Противостоять другим. Я считаю, что ты достойна самого лучшего. И Селин, я уверен, считает также.

— Спасибо, отец Фанторимо. Я подумаю над вашими словами.

— Селин, тебе есть, что сказать?

— Э-э-э. Теперь нет. Я переживал за Лим. Если она довольна, то и я доволен. Спасибо.

Мы вышли из кабинок. Девушка подошла к старику Фанторимо:

— Дай пять, отец!

Настоятель недоуменно протянул руку и получил смачный хлопок от ведьмы.

— Молодчина! — Лу также лучилась довольством.

Весь вечер Ли ходила задумчивая, мало говорила. Я начал немного переживать за ее состояние. Девушка вполне может напридумать себе всякого.