Констебль с третьего участка

На сей раз юноша не спал, и открыл нам практически моментально, хотя "Откройте, полиция!" я и не произносил. Инструкции запрещают требовать открывать именем закона в тех случаях, когда никакого повода для визита полиции нет.

— Констебль Вильк?! — лицо его вытянулось от изумления и обиды, едва он увидел меня. — Но я же накрывал картину при вас! Вы что же, не верите мне на слово, и явились проверить? Так извольте, вот, я прямо сейчас над ней работаю, и спиной закрываю полотно от окна!

Он широко распахнул дверь, демонстрируя мольберт и ту специальную дощечку, где художники смешивают краски – к сожалению я не знаю, как она правильно называется. В левой руке О`Хара была зажата кисть, и именно ею он указывал на полотно.

— Мистер Доналл О`Хара? Я инспектор полиции, Брендан О`Ларри, — оттеснил меня детектив. — И мы здесь по совсем иному делу – полиции требуется ваша помощь. Вы позволите мне войти?

— Да-да, заходите, господа, — растерялся художник. — Чем могу вам помочь?

— Мы, должен сказать, находимся в крайне затруднительном состоянии… Вы позволите полюбопытствовать, — инспектор кивнул в сторону мольберта.

— Ради Бога, а что произошло?

— Понимаете ли, какое деликатное дело, мистер О`Хара… Батюшки святы, да это же вылитый констебль Вильк, ну как живой, — изумленно воскликнул О`Ларри. — Недаром он вас рекомендовал!

Я украдкой покосился на картину. Само тело греческого бога из военного ведомства, натурщиком для которого уговорил меня побыть художник, было едва обозначено, однако голова, лицо, были полностью готовы и, несомненно, изображали меня. Вот только шлем был какой-то, как у кирасира: золотисто-бронзовый и с плюмажем.

— Прекрасно, просто прелесть, — продолжал восторгаться О`Ларри изображением. — Как назовете полотно?

— "Афина и Арес у Яблока Раздора". Вы мне безбожно льстите, инспектор, — юноша потупился и аж зарделся от комплиментов. Видно было, что слушать такое ему приятно – а кому неприятно, когда его хвалят? — Я, право, еще только учусь рисованию.

— Должен со всей ответственностью заявить, что хорошо учитесь. И многое уже даже умеете, — серьезно заверил его О`Ларри. — И это возвращает нас к цели моего визита. Дело в том, что мы, Третий Полицейский Участок Дубровлина находимся в крайне затруднительной ситуации. Наш штатный художник вышел в отставку и, как назло, тут же приключилось преступление. А у нас, представьте только себе, некому зарисовать улики и фрагменты места происшествия. Общий план дагерротипическим аппаратом сейчас делают, но вот частности, детали, зафиксировать невозможно. Как же прикажете преступление без этого раскрывать? Мы, полиция Дубровлина, просим вас оказать содействие следствию и выполнить все потребные зарисовки.

— Но инспектор, — воскликнул О`Хара. — Это никак невозможно! Я и так запаздываю с исполнением курсового проекта, вот той самой картины, которую пишу сейчас!

— Погодите, сэр, я что-то не понял, — с нажимом произнес О`Ларри. — Вы что же, не патриот? Вы не хотите послужить делу правосудия, осуществляемого от имени и по поручению Его Величества, короля Зеленого, Туманного и Льдистого Эрина, эрла Хайленда, протектора колоний Винланда и Лемурии, императора Ниппона, Кеннела Второго Уи Нейла? Быть может вы вовсе враг короны? Картину-то пишете с политическим душком: Арес ведь символизирует Североамериканские Штаты, а Афина Южноамериканскую Конфедерацию, верно? И то, что империя Эрин поддерживает конфедератов вам известно, не можете вы этого не знать. А что же вы? Имперского полисмена, констебля, который, кстати, мог бы и не быть так с вам мягок из-за правонарушения, на роль северян? Делаете полисмена символом врага? Тут уже политика проглядывает, сэр. Уж не всю ли нашу государственную систему вы поносить в своей картине собрались?

Честно говоря, я из этого спича мало что понял. Как я могу символизировать Федерацию Британских Колоний в Америке, коли сам там никогда не был, и не собираюсь? И какое отношение это имеет к устроенной ими войне с отвалившейся от них недавно Конфедерацией Британских Колоний в Америке? Ясно одно – художник мне подложил большого порося.

— Нет, сэр, быть этого не может, — продолжал меж тем О`Ларри. — Я верю, что вы настоящий ирландец и не опуститесь до такого! Так помогите же нам, слугам нашего Императора и Короля! Это займет всего несколько часов, после чего вы сможете вернуться к написанию "Афины и Ареса у Яблока Раздора". Кроме того, это оплачиваемая работа, мистер О`Хара. Опять же, благодарственное письмо от полиции в вашу Художественную Академию никак не может скверно сказаться на обучении, а вот положительно – очень даже может. Ну же, мистер О`Хара, решайтесь!

— Ох, ну хорошо, — оглушенный напором инспектора парень затряс головой. — Там, я так понимаю, графика? Или что-то надо будет и в цвете?

Во двор обители Святой Урсулы мы возвратились еще до того, как мистер О`Кучкинс закончил дагерротипию. Молодой О`Хара, как выяснилось, интересовался и этим методом получать изображения, вступив в малопонятный мне разговор с О`Кучкинсом. Что-то вроде: