Читаем Константинов крест [сборник] полностью

— Друг, — успокоил он. — Просто друг. Ты спи. Освободись от всего тягостного. Завтра выходной. Покажешь нам с Рашьей город. Пообедаем где-нибудь в кафе. Рашья, например, никогда не пробовала мороженого.

— Тогда в «Сказке», — Ксюшу охватила непреодолимая сонливость. — Там есть чудный фисташковый «Баскин Роббинс».

Уже засыпая, она ухватила мужскую ладонь и подсунула под щек у.

Ксюша спала, ровно и глубоко дыша. А он до утра сидел подле, на краю кровати, боясь пошевелиться, чтобы не потревожить благодатный сон. И с наслаждением шмыгал носом. Анхель уже начал привыкать к сладкому дурману запахов. Но этот, запах женского тела, смешанный с легким ароматом духов, нельзя было сравнить ни с чем другим. Он тихонько пригнулся и дотронулся губами до потного лба с прилипшим завитком.

«Кто же ты»? — вспоминал Анхель Ксюшин вопрос и горько хмурился. Можно подумать, он мог ей об этом рассказать…

Робкий солнечный зайчик с трудом прорвался сквозь затушеванное зимней накипью окно и коснулся спящей. Еще не вполне пробудившись, Ксюша счастливо улыбнулась. Впервые за много лет она чувствовала себя расслабленной и отдохнувшей.

Возле подушки послышался шорох. Когда она засыпала, рядом был Анхель. Неужели так и просидел всю ночь?

Она слегка приоткрыла веки, готовая благодарно улыбнуться своему охраннику. Но вместо этого увидела блестящие глазенки склонившейся Рашьи.

— Она проснулась, проснулась! — заливисто закричала девчушка.

Из проходной комнаты послышались скользящие шаги Анхеля.

— Пойдем, Рашья! Она еще спит.

— Но она проснулась. Я видела! Ты говорил, что как только Ксюша проснется, мы пойдем есть мороженое. Ты же сам говорил!

Ксюша открыла глаза, растроганная этим бесцеремонным «Ксюша». Ласково потрепала малышку по жгучим вихрам:

— Раз Анхель говорил, значит, так и будет. Сейчас встану, позавтракаем и — пойдем. А кстати, ты зубки почистила?

Это оказался первый по-настоящему весенний день — солнечный, прозрачный, овеваемый теплым ветерком. Как же чудесно себя чувствовала Ксюша! Рашья, с которой они моментально сдружились, поначалу не выпускала ее руку и все время щебетала, беспрерывно переходя с русского на неведомый, как объяснил Анхель, хинди. Но Ксюшу эти переходы не задевали. Она просто внимала музыке детского голоска. Потому что, даже говоря по-русски, девочка так быстро тараторила, что без помощи Анхеля разобрать ее сбивчивую речь было едва возможно. Зато Анхель понимал ее без всякого усилия.

С первых же минут бросилось в глаза, насколько дополняют эти двое друг друга. Анхель радовался тому же, чему Рашья, восхищался очевидными и приевшимися любому взрослому человеку вещами: слежалыми сугробами, бегущими ручейками, жухлыми клочками проступившей травы. Сначала Ксюша умилялась, полагая, что он ловко подыгрывает малышке, которая от восторга то и дело попискивала. А потом увидела, что в восхищении Анхеля не было ничего наносного. Он вел себя с непосредственностью человека, и в самом деле никогда не лепившего снежки, не знавшего запаха костров из прелых листьев.

Казалось, он не ведал и вкуса пищи. В «Сказке», когда подали овощные салаты, Анхель с беспокойством вертел в руках листик сельдерея, тщательно обнюхивал и лишь затем опускал в рот, прежде быстро касаясь языком, будто боясь обжечься. А после смаковал, восхищенно покачивая головой.

Рашья, уплетавшая тут же мороженое в вазочке, глядя на дядю, громко смеялась, побуждая к беспричинному смеху и Ксюшу. От их смеха Анхель смущался, краснел:

— Так ведь вкусно же!

Потом она повела их в городской сад. Как раз после зимы запустили карусель. Оба захотели прокатиться. И едва не передрались за право вскарабкаться на единственного жирафа. В конце концов примирились на двух тиграх.

Проносясь мимо поджидающей Ксюши, большой и малая, не сговариваясь, отпускали поручни и пугали ее, отчаянно размахивая руками.

Ничего слаще этого быть не могло. Ксюша понимала, конечно, что это не ее дочь и не ее муж. Просто чужие, случайные люди. Но представляла, будто гуляет с мужем и дочерью. Даже, войдя в роль, отчитала Анхеля, когда по его недосмотру Рашью окатило грязью из-под колес пролетевшего джипа.

Пришлось зайти отмываться в туалет торгового центра «Рио». Ксюша, помнившая, что здесь работает Оленька, спешила вернуться на улицу. Но глазенки Рашьи при виде наполненного людьми многоэтажного здания из тонированного стекла восхищенно расширились.

— Ну, пожалуйста, давайте здесь погуляем. Хоть на минуточку-разминуточку, — она умоляюще, подражая актрисам Болливуда, сложила ручонки. — Ведь расскажу — не поверят.

Ксюша смирилась.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии