Константинов крест [сборник]

Он с силой хлопнул себя по низу живота. Кашлянул поторапливающе.

— Ты говори, с чем пришел. Если и впрямь насчет Павла, так на следствии всё давно спрошено-переспрошено.

— И про кредит?

— Ебстественно… А что кредит? Пашка сам, как выяснилось, получил и обналичил. А уж сам ли «бабло» перепрятал или тот, кто убил, втихаря в сейф залез, сие, как говорится, погрузилось в пучину.

— Вот и хочу попробовать извлечь, — визитер отер ладонью запыленную тахту, осторожно опустился на краешек. — Вы ведь того же хотите? — В голосе его легко угадывалось сомнение.

Глазки Мазина недобро сузились.

— Вот что, гость незваный, — прохрипел он. — Не тебе в наших с Пашкой отношениях ковыряться. Хочешь расследовать? Спрашивай. Чем могу — помогу. А нет, так вот, как говорится, бог, а вот…

— Хорошо, — кротко согласился Анхель. — Тогда давайте по пунктам. Павел опасался снимать кредитные деньги со счета. Помните его слова: «Это ж какой соблазн, если кто узнает про два миллиона «живых» баксов?» А вы настаивали, чтоб деньги непременно обналичить.

— Откуда эта туфта, будто я настаивал насчет обналички?

Анхель с мягкой укоризной покачал головой:

— От самого Павла. Он мне звонил за день до смерти. Поделился.

— С чего бы вдруг? Откровенничать, да еще по телефону… Загибаешь ты чего-то, малый. Не его это стиль.

— И всё-таки от него. Он же планировал в Туапсе возвращаться. В мой бизнес входить. Потому и делился. (Анхель сам удивился, как ловко у него стало получаться привирать.)

Подозрение с лица Мазина несколько сошло. Про планы насчет Туапсе он знал. Но и признаваться не торопился.

— Не было этого, — буркнул он. — Как мы с Сапегой акции слили, Пашка нас сразу с завода попер. И вся эта кредитная бодяга уже без нас случилась.

— Слили, то правда. И друга своего тем самым в безвыходное положение поставили, потому что разом лишили контроля над заводом, — холодно подтвердил Анхель. — Только случилось это позже, когда деньги уже лежали в директорском сейфе. А за два дня до того вы провели совет директоров. В кабинете Игумнова.

— Вот и видно, что врешь, — осек Мазин. — У нас советы всегда в зале заседаний проходили.

— Обычно так. Но в этот раз в зале заседаний люстру меняли. Припоминаете? (Мазин, скрывая удивление, отвел глаза.) Припоминаете, вижу. И как раз на совете вы настояли, чтоб кредит обналичить.

— С чего бы я? Сапега первым прокукарекал!

— Да, начал он, — согласился гость. — Но перед этим вы его убедили.

— Еще чего? Не было такого.

— Да вы соберитесь, — Анхель незаметно подкатил кресло поближе к тахте. Пригнулся к неприветливому хозяину и размеренно, будто изовравшемуся ребенку, напомнил. — Через десять минут после начала совета Павла вызвали в цех. Так? Вы остались вдвоем. Вас еще похмелье мучило. Достали коньяку.

Он пощелкал пальцами:

— «Мартель», кажется? Помните, никак не открывалось, так вы… Палец поранили. Не этот ли?

Мазин конвульсивно отдернул руку за спину. Анхель засмеялся.

— Так вот, оставшись вдвоем, вы объявили Сапеге, что оборудование желательно купить за «живые» деньги. Потому что в этом случае поставщик готов сделать, как это?.. «Откат», да. И вы ему пообещали, что, если он поможет уговорить Павла, откат поделите на двоих. Так?

Анхель притянул инвалидное кресло вплотную.

Мазин попытался выдержать требовательный взгляд. Но бездонные голубые глаза, в которые заглянул, испугали сдержанным холодом. Дыхание калеки перехватило. Мелкими конвульсивными глотками он принялся всасывать воздух. Наконец облегченно выдохнул:

— Думал, опять припадок начнется. У меня ведь после того, как башку инсультную разрезали, эпилепсия откуда-то зачалась. Подступит вдруг, скрючит. Очнешься на полу, весь обслюнявленный и в собственной кровенюке. А когда-нибудь и не очнешься. Рядом-то никого, чтоб скорую вызвать. Вот и вся активная жизнь. Отактивничался.

Ища сочувствия, он шмыгнул носом. Визитер с бесстрастным лицом продолжал ждать. Мутный всё-таки. Не угрожает. Не скрежещет зубами. Не взывает к совести. Но в его поведении угадывалась неотвратимость запущенного механизма.

— Сапега, что ли, оговорил? — Мазин зябко поежился. — Чтоб с больной головы на здоровую… Хотя какая у меня теперь здоровая?

— Нет.

— Стало быть, Пашка видеонаблюдение втихаря сварганил. Вроде как вышел, а сам за нами следил. Не водилось за ним прежде, чтоб хитрованил!.. Но погоди, если он про откат подслушал, тогда зачем же согласился обналичить?!.. Ведь по жизни получилось, что этим сам себя подписал. Глупость какая-то.

— Павел ничего не знал. Я знаю.

В глазах Анхеля мелькнула догадка. Торопясь проверить ее, отчеканил:

— Больше скажу. Откат — это предлог. Вы с Сапегой сговорились после того, как Игумнов обналичит кредит, деньги выкрасть, да так, чтоб подумали на Павла! «Живые»-то деньги украсть легче.

— Да ты!.. — от мазинского испуга не осталось и следа. Навалившись на упертую в пол клюку и привычно выгнув бедро, он рывком поднялся и, перехватив палку, угрожающе навис над визитером. — На кого косишь, понтяра?! Да Пашка мне ближайшим был! Я ему всем, можно сказать!.. Да если б мог предотвратить, веришь, собой бы закрыл!