Константин Леонтьев

За Достоевского «вступился» в 1883 году и Владимир Соловьев. Он попытался отвести от Федора Михайловича обвинения в «новом христианстве» (промолчав про такие же обвинения в адрес Толстого и тем самым неявно согласившись, что по отношению к Толстому критика имеет под собой основания). Соловьев в своей заметке писал, что вера во всемирную гармонию у Достоевского означала «не утилитарное благоденствие людей на теперешней земле, а именно начало той новой земли, в которой правда живет» [720]. Леонтьев с позицией Соловьева не согласился, но публично в полемику со своим молодым другом вступать не захотел.

В 1883 году Леонтьев задумал переиздать «Византизм и славянство». Помогать взялся Владимир Михайлович Эберман, с которым Леонтьева познакомил Владимир Соловьев. Эберман был корректором, жил на краю нищеты с женой и тремя детьми. Константин Николаевич, сам всегда остро нуждавшийся, предложил ему взять на себя хлопоты, связанные с изданием его работ, и обязался уплатить Эберману десять процентов из своих гонораров или выручки от продажи. Думаю, в первую очередь такая договоренность была вызвана тем, что Константин Николаевич хотел помочь бедствующему знакомому.

Эберман очень активно взялся за дело, но довольно долго с переизданием ничего не получалось. Почти все издатели и владельцы типографий хотели денег вперед, чтобы застраховаться от коммерческого риска, если тираж будет плохо продаваться, а у Леонтьева денег не было. Пока шли переговоры, замысел расширялся: Константин Николаевич стал думать о двухтомнике, причем во второй том решил поместить статьи, написанные для «Варшавского дневника». Двухтомник автор решил назвать «Восток, Россия и славянство». Он написал для него всего одну новую статью, зато отобрал для этого издания самые важные и удачные, по его мнению, работы прежних лет и некоторые значительно переработал.

В конце концов Эберман нашел издательство, где сборник согласились напечатать в кредит из расчета 15 рублей за лист (что было дешево): 200 экземпляров отдавали автору, остальные должны были пойти в продажу для уплаты типографских издержек. Надеялись, что двухтомник появится в 1884 году, но печатание задерживалось, — в том числе из-за самого Константина Николаевича, который очень медленно вычитывал текст. Первый том вышел из типографии в июне, а второй — в декабре 1885 года (хотя на титульном листе был поставлен уже следующий, 1886 год). Планировал Леонтьев издать и третий том, куда должны были войти воспоминания, но не получилось. В сборнике имелось посвящение: «Тертию Ивановичу Филиппову в знак невыразимой признательности за неизменную поддержку в долгие дни моего умственного одиночества». Филиппов был растроган.

Получив авторские экземпляры книг, Леонтьев стал рассылать их друзьям — Губастову, Новиковой, Вл. Соловьеву, другим. Послал экземпляр и Победоносцеву (хотя и знал, что всесильному обер-прокурору не понравится посвящение Филиппову — тот Тертия Ивановича недолюбливал). Леонтьев надеялся на поддержку сановника в своих хлопотах о пенсии. Победоносцев в ответ прислал довольно теплое письмо и включил сборник в список рекомендованных книг для гимназий и кадетских корпусов.

Зато Катков, получив книжку, посвящением был ревниво удивлен: как можно говорить об «умственном одиночестве», если многие из статей сборника были напечатаны в его «Русском вестнике»?! Сам же Леонтьев не сомневался, что именно из-за «умственного одиночества» и многочисленных отзывов на его двухтомник не будет.

Все же сборник не прошел незамеченным: сначала появилась заметка в библиографическом отделе «Русской мысли», затем Леонтьева поддержал «Гражданин», потом откликнулись и другие издания, хотя отзывы содержали не только похвалы, но и критику. Не остались в стороне и близкие друзья Леонтьева: отклик на книгу опубликовали «Ваничка» (И. Кристи), Уманов и Денисов, и даже Мария Владимировна (под псевдонимом «Русская Женщина») напечатала статью «Женщина — женщине о новой книге» в газете «Свет». Леонтьев очень надеялся также на отзыв Владимира Соловьева.