Константа

Машина неторопливо тронулась от подъезда. Я, подключив телефон к заряднику, дождалась появлени пары процентов и включила его. Пока мы, для раннего обнаружения хвоста, неторопливо плыли в крайней правой полосе по городу, я с сомнением смотрела в экран телефона. Не считая пары-тройки звонков от приятелей, остальные тридцать с лихом были сделаны Шеметовым и сделаны сегодня утром. Вот из всех, из всего круга моих знакомых, меня потерял только Данкин вдовец и именно в момент, когда мы приготовились драпать из города, пока мне будут готовить фальшивые документы, чтобы потом выехать из страны. Пока я пялилась в экран, Шеметов вновь позвонил. Три раза подряд. Ну что тебе надо, убогий?.. Почему именно сейчас, когда мне вообще ничье внимание нельзя привлекать?..

Четвертый вызов я все же приняла. Дон гандон, стараясь быть вежливым, но явно нервничая, извинился за свой ранний звонок (почему-то за один) и спросил, не можем ли мы сейчас встретиться, потому что вопрос касается Данки. Отнекиваясь, чувствуя, как возникают нехорошие мысли, параллельно попыталась пронюхать, что именно он хочет обсудить по поводу своей почившей супруги. Падлович, явно уже из последних сил удерживая маску вежливости, сообщил, что нужно встретиться либо сейчас, либо он найдет меня вечером, ибо его вопрос не требует длительных отлагательств.

Как ты меня найдешь, если вечером меня уже в городе не будет?

И будешь ли искать дальше, сочтя странным факт моего внезапного бесследного исчезновения вслед за супругой, о которой хотел поговорить?..

Я перевела дыхание, глядя себе в колени и стискивая трубку пальцами. Тоненьким голоском сообщила, что у меня всего минут пять, потому что скоро электричка, я собираюсь гостить у бабушки выходные. Он ответил, что ему это времени достаточно и назвал адрес головного офиса банка, пообещав, что после меня отвезут на вокзал.

Суббота, утро, головной офис?.. Ехать я категорически расхотела. И искать, сука, явно ведь будет…

Попросила двух «В» тормознуть на углу улицы. Накинув капюшон ветровки и подхватив рюкзак, вышла из машины и неторопливо пошла вниз по улице. Покурила у магазина напротив банка с почти пустой парковкой. Только тачка динь-дона и еще тройка автомобилей среднего класса. Пугающая мысль о всяких нехороших личностях, разъезжающих в черных тонированных каретах и на досуге любящих гоняться за бородатыми мальчиками, была успокоена.

Я нехотя пересекла проезжую часть и, поднявшись по ступеням, потянула на себя дверь.

Внутри ужасная суматоха, люди без униформы, в постоянном движении. Переговоры, перекрикивания, телефонные звонки, шум, шелест бумаг, и посередине этого хаоса Шеметов.

Андрей был против обыкновения в обычном черном джемпере и без любимых приблуд тяжелого люкса. Осунувшийся, взгляд горит напряжением и злостью, когда он читает беспрестанно подаваемые ему всеми подряд бумаги.

Я невольно застыла, не понимая, что происходит. Он поднял взгляд на входную дверь, на застывшую меня и, кивнув, направился в сторону коридора в отдалении, отмахнувшись от подлетевшей к нему растрепанной сотрудницы и впихнув ей ворох листов.

Я, чувствуя, что прямо очень зря, чрезвычайно зря, направилась за ним. Коридор, лестница второй этаж и не меньшая офисная суета. Почти истеричная. Но он, пересекая офис, отмахивался от всех, пока не открыл дверь конференц зала и не кивнул мне в темный провал.

Зашел следом, включил свет. Просторное помещение, облицованное темными пластиковыми панелями под дерево, озарил рассеянный свет уровневого потолка. Андрей прошел к большому конференцстолу, напротив широкого тонированного эркерного окна и, сев в кресло в начале его, кивнул на ближайший к нему стул. Я, стараясь выглядеть максимально сиротливо и жалко, просеменила и села на краешек стула, прижимая к груди рюкзак.

Шеметов глубоко вздохнул, складывая локти на столе и поднял на меня потемневший взгляд.

— Женя, ты есть в завещании Даны? — начал он в излюбленной манере с места в карьер.

Порог отчаяния достигнут, очевидно.

— Я не… — искренне растерялась я, теснее прижимая к себе рюкзак.

— Я как могу оттягиваю признание ее погибшей. — Перебил он, помрачнев и взяв стеклянную бутылку минералки, стоящую перед ним. Хмуро глядя на нее, словно бы не понимая, зачем взял, продолжил, — потому что будет учрежден наследственный фонд, за которым закреплено все наше совместно нажитое имущество. Одного бенефициара этого фонда я знаю, надеюсь, что она сделала тебя вторым. Подруг у нее никогда не было, а это прямо часто с тобой терлась… могла же, по идее. — Оборвал себя и посмотрел на меня, мгновенно изобразившую недоумение супротив скручивающему внутренности напряжению, — если ты второй бенефициар, мне жизненно необходима твоя помощь. В частности, чтобы ты тоже ввела меня в бенефициары.

— Что такое бенефц… бефце… Андрей Павлович, я не понимаю, о чем вы! — пролепетала я дрогнувшим голосом.