Константа

— Меня закрыли в изоляторе на период разбирательства. Вообще, изолятор это слишком громкое название, потому что по сути это премиум-отель. Верхний этаж с люксами, но это скорее как спецкоридор на зоне, отсюда и название. Принцип тот же: бронированные двери, стены едва ли не метровой толщины, решеток на окнах нет, но есть несколько слоев спецстекла. Слоном из катапульты в них метнуть, те и не шелохнутся. Даже кормушка есть — спецлифт для доставки еды в номер. Ощущение одиночки, потому что абсолютно без связи, без возможности с кем бы то ни было увидеться и поговорить. По периметру номера под бронью глушилки, перебивающие любой по частотности эфир и сигнал. Полная изоляция. Пока я там веселился, Виталя в ходе разбирательства по моему делу, тщательно подводил все так, что это моих рук. Вроде и мотив у меня был, а способ убийства из разряда… запрещенных, в общем. Почти стопроцентный приговор. Если бы не одно но — Тиса знал, что его родной сын его убьет и он к этому подготовился. И вот тут встали пазлы с моим насильным чипированием, с круглосуточным наблюдением, биллингом за несколько месяцев, отслеживанием едва не поминутно, что я делал и прочим. Он получил едва ли не за года полную инфу обо мне, загнал голос в базы и снял каждый гребанный разговор, исключая те, которые можно связать с Ярой и его проблемами, эти записи стерты, их не существует, он их стер. Тиса знал, что я его не предавал, знал, что я по другому не смог бы поступить с Яром, и потому все следы он стер, затянул удавку на моей шее, понимая, что я не соглашусь, если он в открытую скажет, для чего все это делает, для чего создает мне железное алиби… делал все это, потому что понимал, что Виталик придет к мысли убить его и повесить это на меня. Он не кислород мне перекрывал, он обеспечил мне алиби от всего, когда я такие вещи о нем думал, — эхо стыда, скраденное невеселой насмешкой. — Более того, Тиса знал, что я этого его сыну не прощу, потому он приплатил кому надо, чтобы помимо тех, по чьей указке и при чьей поддержке сын танцевал, а они явно были, Виталя сам бы этого всего сделать не смог; еще и проплаченные Тисой люди Витале безопасность обеспечили, когда с меня снимут все подозрения. Виталик тоже почти сразу понял, что дело с подставой меня у него не выгорит, ему бы сидеть тихо где-нибудь на островах до конца жизни, но он сын своего отца — не сдается. Поэтому Кирилл исчез. Внезапно. Формировались слабые доказательства, что это он заказал Тису на базисе того, что не выдержал, что Тиса так со мной обращался. Базис этот был на факте сопротивления Кира и его претензий с фактически незавуалированными угрозами, прозвучавшие за два дня до убийства Тисы. Виталя грамотно момент избрал и подводил все так, что вроде бы Кир убил Тису в ответ на то, что Тиса меня фактически придавил к земле после его претензий. Как только подозрения в отношении меня были бы сняты, Кира убили бы и повесили это на меня — якобы я без согласования минуснул ответственного за общие деньги и прожил бы я не дольше. А тем временем Виталя уже в некоторые транзиты пустил дурь и залег на дно. Пока я в изоляторе был, мои люди его искали, а Лютый… один из нас пятерых, очень аккуратно подходил к Костолому, тоже нелегко переживающему убийство Тисы и отсутствие виновника в этом убийстве. Лютый был дружен не только со мной, но и с Тисой. Тринадцать лет назад он потерял семью, жену и детей, и Тиса его полгода каждый день из петли доставал. Для Лютого тоже ударом было это все и он понимал, что я вот-вот сойду с ума, если он не убедит Костолома в своей поддержке и не уговорит отдать под наблюдение его и его людей меня, которого он, разумеется, сразу прибьет, если все же выяснится, что убийство Тисы моих рук дело. Костолом дал добро и пока Кот и Зеля, напавшие на след Витали, создали все условия, чтобы девочки его выманили из-под тотальной охраны, Лютый вырезал мне чип, закольцевал видеонаблюдение в изоляторе и мониторил ситуацию, чтобы никто не узнал, что я поехал на свидание к Витале. Суть рассказывать не буду, скажу только, что… убил его, Женя. Сына своего учителя, которого он просил не трогать. По факту выходит, что я все же не играл роль предателя. Даже часы забарахлили в ту ночь, четыре года назад Тиса подарил. — Слабая усмешка, взгляд на циферблат, когда я незаметно утирала выступившие слезы. Заметно. Потому что перехватил пальцы и вытер сам. Внезапно приподнял ткань джемпера с правой стороны и, взяв мои холодные, чуть дрожащие пальцы повел по правой стороне косо под ребром. — Чувствуешь, есть небольшая разница в ощущениях здесь, — чуть опустил пальцы, — и здесь. — Неуверенно кивнула, и он оправил одежду приобнимая меня, зарывшуюся в его шею, мерно и глубоко втягивающую его запах. — Виталя успел задеть лезвием. Шрам отшлифовал лазером. Они мужчину, конечно, украшают, но когда у тебя эйдетическая память и взгляд цепляется за триггер, не очень хорошо себя чувствуешь и с трудом подавляешь то, что в мыслях возникает, а от меня люди зависят, мне рассудок терять нельзя. Подводя итог: я не жалею о том, что я сделал, в этом была необходимость. В том числе и с Виталей. Хотя нет, не так. С Виталей необходимости не было, но я никогда не смогу пожалеть об этом. Потому пойму твое осуждение.