Кононов Варвар

«Самое время, – подумал Конан, – выпито немало да и съедено изрядно. Пора облегчиться, а затем продолжить переговоры». Ему никак не удавалось уломать Эйрима отправиться в поход на замок Кро Ганбор: ванирский вождь с охотой соглашался перебить ратников Гор-Небсехта, обосновавшихся в его усадьбе, но в обитель колдуна идти не хотел, отговариваясь тем, что люди ему не подчинятся. Конечно, волшебный клинок брата Конана, пронзивший камень, был серьезным аргументом; однако, по утверждению Эйрима, нож смотрелся бы еще лучше в брюхе мертвого колдуна. Кто его знает, этого Гор-Небсехта? А вдруг он, издыхая, ухитрится наслать порчу на тех, кто захватил его замок? Нет, хозяин Рагнаради не желал рисковать!

Конан проследовал за ним на задний двор, к земляному валу, где были выкопаны прикрытые досками ямы. От них тянуло смрадом. Ночь, как всегда в летнее время в Ванахейме, была светлой, и киммериец мог разглядеть тянувшийся поверх насыпи частокол из заостренных бревен, торчавшие по углам вышки и тени ближних сараев. Земля уже просохла, и кое-где появились пучки чахлой травы – больше всего под стенами, защищавшими от ветра.

Усадьба Эйрима стояла на косогоре, полого спускавшемся к воде. Поперек его был выстроен Длинный Дом, крепкая бревенчатая цитадель, в коей коротали зиму воины со своими женщинами и отпрысками. Внутри Дом представлял собой одну огромную залу с подпертой столбами кровлей и с очагами, у которых грелись и готовили еду его обитатели; по стенам шли лежанки в два яруса, а посередине были устроены лавки и столы. Фасадом Длинный Дом выходил к бухте, а сзади к нему торцом было пристроено еще одно сооружение, поменьше, – жилище самого Эйрима. Надо заметить, что в южных краях все выглядело иначе: господский терем красовался на виду, тогда как воинскую казарму задвигали куда подальше. Но ваниров заботила не красота, а безопасность, и потому вожди их селились поближе к задним дворам.

Справа от Длинного Дома тянулся огромный сарай, заставленный бочонками с пивом и вином, бочками с соленой рыбой, кадками с ягодой, заваленный мешками, полными овса и пшена. Здесь же хранилась и добыча летних набегов, не самая ценная и дорогая: кожи, холстина, грубое сукно, слитки бронзы и бруски железа. В самом конце сарая была кузница, а за ней – псарня и свинарник, примыкавшие к защитной земляной насыпи.

Таким же образом обустроили и другую половину усадьбы, защищенной тыном и насыпью, в которой рабы отрыли себе землянки. Тут имелась пара обширных кладовых для кораблей и корабельного снаряжения, парусов и весел, бочек с дегтем, веревок и канатов, якорей и связок стрел и дротиков. Сейчас в корабельной кладовой расположились люди Гор-Небсехта, а все ее содержимое дней десять назад перетащили на ладьи – те покачивались у берега, где северные воды уже очистились от льда. За этим хранилищем стоял обширный навес, под которым зимовали корабли. У него не было стен, только кровля на столбах; навес выходил к воротам, от которых начинался спуск к бухте – плотно утоптанная дорога, по которой скатывали в воду корабли.

Но Конан их не видел. Он находился на заднем дворе, спиной к защитному валу; прямо перед ним был вход в жилище Эйрима, дальше маячили смутные контуры Длинного Дома, справа тянулась стена сарая с припасами, а слева темнели бревна бывшего корабельного склада – из него доносился дружный храп сотни глоток. Эйрим помочился в ту сторону, сплюнул и подтянул штаны.

– Всех перережу, – злобно пробормотал он. – Завтра же, как уснут! Ты только не подведи с колдуном, брат Конан, – он подтолкнул киммерийца в бок, – а то не сносить мне головы!

– Колдун – мой, Торкол и Фингаст – твои, – отозвался Конан.

Рядом пыхтел Колгирд, усаживаясь над выгребной ямой.

– Устроим им ночь длинных ножей, – произнес он, забирая в ладонь свисавшие на грудь усы.

– Ночь кровавых секир, – поддержал Храста.

– Ночь выпотрошенных животов, – ухмыльнулся Найрил.

– После такой ночи не худо бы прогуляться и к колдуну, – сказал Конан.

– Нет, братец, с ним разбирайся сам. – Вождь ваниров еще раз плюнул в сторону корабельного склада. – А как разберешься, возвращайся ко мне. Поплывем вместе на юг, погуляем!

– Колдуна-то я прикончу, если доберусь до него, – пообещал киммериец. – Справиться бы с остатками дружины… – Он поднял взгляд на Найрила: – Ты вроде бы обмолвился, что в Кро Ганборе пять десятков воинов? Ну, придется мне потрудиться…

Внезапно Эйрим насторожился; от Длинного Дома долетел какой-то шум, потом грохнула распахнутая дверь, раздались приглушенные вопли, топот и тяжелое дыхание. Казалось, там, под стеной, в закутке между хоромами вождя и сараем с припасами, кипит схватка; Конан уже различал гулкие звуки ударов и сочные проклятия. Но сталь, однако, еще не звенела.

– Надо взглянуть, – с тревогой сказал Эйрим. – У кого-то хмель в башке бродит… Ну, я его вышибу – вместе с мозгами!