Конноры и Хранители

Анте Стоичков хмыкнул, поднялся с кресла и прошёлся по комнате. Марика следила за ним взглядом.

— Насколько я понял из ваших с Алисой слов, — наконец заговорил он, — в том мире есть очень грозное оружие — ядрён... как его там?..

— Ядерное.

— Да, ядерное. Его нельзя использовать выборочно, чтобы избавиться от отдельных людей, рассеянных по всему миру. Но, если я не ошибаюсь, оно такое мощное и его запасов накоплено так много, что можно уничтожить целый мир — и даже не один раз.

— Боже! — выдохнула Марика с запоздалым испугом. — Так вы полагаете...

— Это одна из моих догадок, и я боюсь, что она близка к истине. Ведь в своём письме Кейт предупреждал, что опасность грозит не только вам, вашему отцу и Алисе, не только нам, Коннорам, но и всему нашему миру.

— Это так чудовищно, что об этом страшно даже подумать, — содрогаясь, произнесла Марика. — Но постойте! Вряд ли Хранители такие чудовища. В конце концов, для своего нападения они выбрали день, когда в Норвике отсутствовали двое слуг — Брайан и его жена Матильда; к тому же, как я теперь подозреваю, они постарались удалить из замка Джорджа, камердинера моего отца. Вы знаете об этом?

— Да, мне говорили.

— А это свидетельствует о том, что Хранителям, во всяком случае большинству из них, далеко не безразлична человеческая жизнь. Они не захотели, чтобы при бомбардировке Норвика погибли посторонние люди.

— Тем не менее, они подписали смертный приговор вам, Алисе и сэру Генри, — возразил Стоичков. — А то, что они удалили слуг, по моему мнению, свидетельствует не о гуманности Хранителей, а о том, что они мнят себя радетелями о благе человечества. Такие фанатики опаснее любых чудовищ, они способны уничтожить миллионы и миллионы людей, если будут уверены, что в результате этого остальная часть человечества заживёт лучше. Я очень хотел бы ошибаться, но почему-то мне кажется, что Хранители готовы были принести в жертву весь наш мир, лишь бы избавиться от нас — тех, которых они считают исчадиями ада.

Стоичков умолк, прекратил ходить по комнате и вновь сел в кресло. Марика смотрела мимо него на прислонённые к стене портреты из фамильной библиотеки отца и с грустью думала о том, что даже вернувшись туда, она не вернёт той частички себя, которую потеряла вместе с Норвиком. Теперь от древнего замка остались лишь развалины (если хоть развалины остались!) да ещё немногочисленные семейные реликвии, которые удалось спасти по настоянию Алисы. Ах, если бы у них было больше времени...

И кстати! К вопросу о времени...

— Господин Стоичков, — отозвалась Марика, озарённая внезапной догадкой. — Вы покинули Флорешти ещё до тамошней полуночи? Ну, я имею в виду не вас одного, а всех наших.

— Да, разумеется, — подтвердил он, а в глазах его вспыхнули огоньки. — В полдвенадцатого по тамошнему времени или в начале восьмого по здешнему, златоварскому, мы уже были в Зале Совета.

«Значит, Марчия не ошиблась, — подумала Марика. — Они действительно ушли около пяти по ибрийскому».

— Но как это могло быть? — произнесла она вслух. — По всем нашим с Алисой расчётам, тамошняя полночь должна была наступить в шесть утра по времени Златовара.

Стоичков кивнул:

— Это действительно так. Но сегодня время словно взбесилось. С того момента, как Стэнислав разбудил меня, и до того, как Норвик был разрушен, у нас прошло без малого четыре часа, а там — лишь немногим больше четырёх. Пока мы ожидали нападения, то не обращали на это внимания, не до того было. А потом обратили — и крепко призадумались. Скажу сразу, что мы так и не нашли разумного объяснения столь безумному поведению времени. Спихивать всё на проделки Хранителей, как предложил Флавиан, было бы глупо.

— А я, кажется, догадываюсь, в чём дело, — задумчиво промолвила Марика. — К сожалению, проверить это пока нет возможности.

— Что проверить?

— Как течёт время здесь и там при открытых порталах. Я уже давно заметила одну странность, но как-то не придавала ей значения. Вы, наверное, обратили внимание, что при переходе из одного мира в другой мысленные послания немного искажаются?

 — Да, я заметил. Когда я вызывал вас отсюда, а вы отвечали мне, то ваши слова как бы накладывались друг на друга.

— А в вашей речи между каждым словом следовала долгая пауза. И так было со всеми. Но как только оба портала соединялись, все искажения сразу исчезали. Это вы замечали?

— Нет, — покачал головой Стоичков, но тут же замер и, после секундной паузы, поправился: — Хотя да. Теперь припоминаю. Обычно, когда порталы соединялись, вы произносили только одно слово: «готово» или «можно», после чего я шёл к вам. Но в самый первый раз вы сказали мне: «Проходите, только осторожно», — и тогда ваши слова, насколько мне кажется, следовали в нормальном темпе.

— А со мной такое случалось раза три или четыре, — подхватила Марика. — Но я как-то упускала это из вида... А сегодня вы заметили разницу?