Конкурс убийц

— Ага. Значит, вероятность того, что еще в четыре утра Терентьев находился в гостинице, не исключается, — ответил Лев Иванович. — Что ж, подождем, что нам даст разговор с Мирой. Спасибо, Андрей. Или у тебя еще что-то?

— Нет, в принципе это все, что мог вспомнить Тропинин. Когда я его спросил, почему он не постучался к горничной и не проверил, кто у нее, Антон ответил, что к ней часто приходил с ночевкой Александр Терентьев. Они считаются женихом и невестой, а поэтому он подумал, что это Александр и был.

— Интересно получается — сам Александр у Миры был, а его машины на стоянке не было, — заметил Лев Иванович. — Странно это все. Ну, хорошо. Давай дождемся Илью Ильича и встретимся в управлении, — после некоторого раздумья предложил Гуров и попрощался.

Он позвонил Крячко. Станислав ответил ему практически сразу.

— Я в своем номере, — сказал он. — Жду, когда ты освободишься.

— А я уже освободился и думал, что ты еще занят. Почему не позвонил?

— Ты где? — вместо ответа задал вопрос Крячко.

— Я жду тебя у стойки регистратора.

— Уже иду.

Через три минуты Станислав спустился к Гурову.

— Я быстро управился, — заявил он. — Мира с ног падала после смены, и я не стал ее задерживать. Но зато узнал от нее много чего интересного.

— Отлично. Пойдем-ка, посидим в кафе, и ты мне все расскажешь. У меня тоже есть интересные мысли.

Но не успели они выйти на улицу, как Гурову перезвонил Лемешев.

— Лев Иванович, только что мне звонил Илья Ильич. Он уже обратно едет. Просил позвонить вам и сказать, чтобы подъехали к управлению.

— Хорошо. Сейчас приедем, — коротко ответил Гуров. — Поехали, — обратился он к Станиславу. — Пятаков уже переговорил с первой женой Леонидова и скоро будет в управлении. Сейчас будем связывать в один узелок все наши наработки. Сдается мне, что это дело несколько сложнее, чем оно кажется на первый взгляд. А водички мы с тобой по дороге купим.

Глава 19

— В общем, такие дела, — начал рассказывать Пятаков о своей встрече со Шнайдер. — Ирина Павловна рассказала, что она вернулась в Россию из Германии, когда узнала, что ее первого мужа — Леонидова — убили, и Саша живет в интернате. По ее утверждению, это было примерно через три с половиной года после убийства. Она тогда только-только развелась со вторым мужем и не знала, оставаться ей в чужой для нее стране или вернуться.

— Интересно, а раньше она вообще интересовалась судьбой сына? — хмыкнул Крячко.

— Я задал ей этот вопрос, — кивнул Пятаков. — Она ответила, что в свое время она сделала большую ошибку, выйдя замуж за Леонидова. Они прожили вместе один год, но жили плохо. Все время ругались. Как она утверждает, зачинщиком ссор всегда был муж. Он был страшно ревнивым и шагу ей не давал ступить. Германа — это ее второй муж — она встретила, когда отдыхала в Одессе. Она на тот момент уже была беременна Александром и, наверное, именно по этой причине Леонидов не побоялся отпустить ее на отдых с подругой.

— Как-то уж очень быстро она завела знакомство с иностранцем, — хмыкнул Лемешев. — Не успела вырваться из-под контроля мужа, и уже с кем-то шашни разводит. Может, и правильно Леонидов ее ревновал. Та еще штучка.

Илья Ильич скептически посмотрел на своего молодого напарника и хмыкнул, но ничего не сказал.

— Ну, в жизни всякое бывает, — философски заметил Лев Иванович. — Может, это судьба.

Никто возражать ему не стал, и Пятаков продолжил:

— Как бы там ни было, а она крепко вцепилась в этого Германа. Настолько, что решилась уйти от Леонидова. Хотя и не сразу. По всей видимости, были какие-то проблемы с выездом за границу. Она рассказала, что ее второй муж — Шнайдер — был не против чужого ребенка. Но сразу возможности забрать Сашу у нее не было, и она оставила его Леонидову с намерением забрать после улаживания всяких там формальностей. Но потом Леонидов подал в суд на лишение ее родительских прав. Аргумент — мать бросила новорожденного и уехала за границу — был в пользу Владислава Владленовича, и ребенка матери не отдали.

— Все это можно и нужно проверить, — заметил Лев Иванович, и все посмотрели на него с удивлением.

— Что проверить и зачем? — не понял Пятаков.

— Все, о чем говорила Шнайдер, — ответил Гуров и пояснил: — И то, был ли суд по поводу ребенка, и когда Ирина Павловна вернулась в Россию, и приезжала ли она в страну до того, как вернулась на постоянное место жительства. Наверняка у нее в Москве или еще где-то оставались родители или другие родственники, к которым она могла приезжать.

— Да, у нее в Москве живут мать и сестра, — согласился Илья Ильич. Он немного подумал и спросил, посмотрев на Гурова: — Наверное, я чего-то не знаю?

— Есть некоторые мысли, — отозвался тот. — Потом расскажу, что я узнал.

— Хорошо. Тогда я продолжу. Когда она уезжала, то просила свою сестру потихоньку следить за своим мужем и сыном.

— Почему потихоньку? — удивился Крячко. — Между прочим, родственники вполне законно могли встречаться со своим внуком и племянником и принимать участие в его воспитании, даже если его мать лишили прав на ребенка. Ее ведь лишили?