Конкуренты

Однако, кроме Сереги таких радикалов среди партнеров не нашлось. Насчет подобающего места был один претендент, и это оказался Никитос. Он еще жаждал новизны, жаждал успеха и поклонения. Была в нем этакая авантюрная жилка. Он считал, будто партнеры мало занимаются розничной торговлей, почти прекратили поставку товаров из-за кромки, постепенно меняя их на собственные изделия. Конечно, открыты лавки в Гераклее и Керкинитиде, намечается сделать то же самое в Византии. Да, богатство растет и приумножается. Но, видят боги, хочется чего-то такого, невиданного, чего никто больше не сможет. На этом Никитос иссяк и оглянулся удивленно. Оказалось, что все у него есть и всего этого много. Но, тем не менее…

На пафосный Серегин спич Бобров только похмыкал и выдал:

— Молод ишшо. Подрастет, повзрослеет — поменяет мнение.

И Петрович и Вован только кивнули. Юрка, у которого все дела были за порталом, но, тем не менее, сильно зависящий от состояния дел у Боброва, тоже был против великих потрясений, свято уверенный в преимуществе медленного и плавного нарастания благосостояния. Правда, если копнуть поглубже, куда-то очень глубоко, то обнаружилось бы, что толстый и весь из себя положительный Смелков был бы совсем не против и быстрого обогащения, но только в том случае, если это не вызовет никаких отрицательных последствий. А уж давать в руки потенциальным конкурентам какие-либо преимущества, а они непременно у них окажутся, не могут не оказаться, потому что человек слаб и подвержен, такое Юрка и в бреду себе представить не мог. Вернее, представить мог, но его от этого начинало тут же плющить и корежить.

Так что Серега оказался в абсолютном меньшинстве. Дригиса, конечно, из солидарности пыталась что-то там вякнуть, но ее просто не слушали. И не потому, что женщина. Просто не имел ее голос веса, чтобы к нему прислушивались. Злата, та хоть была на два года старше, да и опыта у нее в связи с этим было побольше, но она-то и помалкивала.

Вобщем торжественный обед окончился для Сереги с его концепцией полным провалом. С ним не спорили, над ним просто беззлобно посмеялись. И Серега решил доказать сообществу, что просто красиво жить, конечно, не запретишь, но жить со смыслом важнее.

… В поместье наступало лето. Горячая пора для земледельцев, которых, благодаря стараниям Боброва, стало больше в связи с открытием нового фронта работ. Ему наконец-то удалось уломать владельцев участка, расположенного в самой Стрелецкой балке у конца бухты. Там, где в будущем будут располагаться дачи. Земля там была намного лучше, чем на Бобровском взлобке и на общем собрании народ, знающий не понаслышке о состоянии дел в балке, уломал Андрея пустить этот участок под огороды.

Андрей в огородничестве не понимал ни бельмеса. И в помощь ему сладкоречивый Смелков привлек из-за портала деда Василия, который лишился дачи, проданной детьми, как раз в Стрелецкой балке. Капитализм оказался для деда слишком неподъемной ношей и в силу его воспитания, и в силу дикости самого капитализма. Пьющего горькую деда Смелков отловил, идя к причалу со стороны института, как раз мимо дач, где нельзя было проехать на машине. Он сразу понял, что это нужный человек. Как заметил один великий капиталист: «Еще один не вписался в рынок» и оказался категорически неправ.

Когда дед Василий, будучи в состоянии пьяного угара, когда не только море по колено, но и само время, ни по чем, вдруг оказался за хрен знает, сколько веков до собственного рождения, протрезвел он моментально. Но, как объяснил его недавний собутыльник — веселый парень Юрка, обратной дороги нет, зато здесь можно жить гораздо комфортней, чем у Христа за пазухой, надо просто хорошо знать свое дело. На унылый вопрос, какое, мол, дело, Юрка ответил просто — дачное. И через неделю дед Василий уже вспоминал свою прежнюю жизнь как тяжкий сон. Атак как перед выходом на пенсию он служил в качестве командира БЧ-5, то скоро стал еще и правой рукой Боброва в части механизации поместья и отдельно в части судостроения.

В течение недели Василий Игнатьич отъелся, сведя близкое знакомство с Ефимией, отведал все вина из подвалов Андрея, обошел все поместье, одобрительно кивая, посетил Херсонес, коим изволил восхититься. А потом побывал на новом участке и пропал для общества.

Для посевов было уже несколько поздновато, но имея в виду наличие теплого времени почти до середины октября, можно было что-то еще вырастить и дядя Вася, как его стали звать, развил бешеную деятельность. Юрке был предоставлен целый список семян, в который вошли: скороспелые томаты трех сортов; огурцы; укроп; петрушка; кабачки; баклажаны; непременная картошка и непременный же горох. Юрка, сам заинтересованный в успехе, предоставил все с умопомрачительной скоростью и работа на участке закипела.